Когда сорваны маски

Юнна сидела на кухне перед открытым окном, за которым щебетали птички. Краем глаза я успел увидеть холодильник, морозильную камеру и мойку. А вот присутствия детей я не заметил. Похоже, Юнна была в доме одна. Я воздержался от ненужных вопросов.

– Твое дело требует времени, – сказала Юнна.

– О’кей.

– Но ключик я уже подобрала и вот что тебе скажу. Публичная жизнь Бьёркенстама – верхушка айсберга. Под водой скрыта целая вселенная…

– О’кей, – как дурак, повторял я.

– Он сын Эдварда и Вивеки Бьёркенстамов. Ты знаешь, кто они?

– Знаю, – кивнул я.

– Ты не можешь не знать, потому что они живут в Сольвикене, по крайней мере летом. Это ведь там ты работаешь в ресторане?

– Там.

– Ну, тогда так, – продолжала Юнна. – Дальше не телефонный разговор. Я перешлю тебе все, что нарыла. Распечатаю, отсканирую, а ты почитаешь в спокойной обстановке, идет?

– Идет.

– Что касается драки в Бостаде, об этом в свое время писали местные газеты. Но без имен.

– Да, сейчас это не редкость, – заметил я.

– Обыкновенный пьяный мордобой, с той только разницей, что на этот раз все зашло слишком далеко. Сам кабак – что-то вроде «Пепес будега», каким он был в те времена. Ну, ты знаешь, этот дорогой ресторан в Бостаде. Но об убийстве речи не было.

– Понимаю.

Сам я имел немалый опыт написания репортажей о том, как развлекаются «звезды».

– Драка перешла на улицу. Один человек был убит ударом ноги в голову. Полиция никого так и не арестовала. О детских годах Бьёркенстама тоже есть много интересного. Судя по всему, склонность к насилию он проявлял еще в школе, издевался над одноклассниками. Журналисты и до этого докопались, но тему быстро закрыли.

– Вот как? – От изумления я не знал, что сказать.

– Это только самая малость, здесь уйма всего…

– Юнна, я страшно тебе благодарен. Есть там что-нибудь о его жене, Агнете?

– Да. Похоже, эта птичка залетела в золотую клетку случайно. Дочь сантехника из Худдинге, уж больно она не вписывается в окружение Бьёркенстама. Отца звали… подожди… Лундгрен, Ян-Оке Лундгрен. Его жену – Гун. Агнета их единственный ребенок.

– А у Агнеты и Якоба есть дети?

– Сын Карл, семнадцати лет. Увлекается теннисом.

– Вот как? – повторил я, опешив от неожиданности.

– Вообще они производят впечатление идеальной пары, Бьёркенстам и Агнета.

О своем знакомстве с фру Бьёркенстам и на этот раз я счел благоразумным умолчать.

– А зачем тебе все это надо? – поинтересовалась Юнна.

– Честно говоря, и сам пока не понял.

– В общем, все как обычно. Берешься за дело и ни о чем не подозреваешь, а потом неожиданно всплывает такое… Это все равно что споткнуться о камень на гладкой дороге. И вот уже – бац! – ты выдающийся журналист и увенчан всевозможными лаврами.

– Но мне ни за что не докопаться до такого! – восхищенно заметил я.

– Собственно, ничего сложного в этом нет, – скромно ответила Юнна. – Тоже мне, нейрохирургия…

– Во всяком случае, работа не менее кропотливая.

Я хотел сказать ей, что с этого начинается любой более-менее стоящий журналистский материал. Он словно камень на дороге, о который ты вдруг спотыкаешься. Но вместо этого задал ей следующий вопрос:

– А чем вообще занимается Бьёркенстам? Откуда у него такие деньги? Неужели от родителей?

– Отчасти да, хотя этим вопросом я пока вплотную не занималась. Стартовый капитал, похоже, заработал Эдвард Бьёркенстам. «Заработал» – громко сказано, тем не менее. И Якоб до определенного времени жил на его деньги.

– А потом?

– К этому я еще вернусь. Дальше, похоже, начинается что-то связанное с Россией.

– Спасибо, Юнна.

– Мне самой страшно интересно. Рада хоть на какое-то время оторваться от домашних дел… Проверяй почту, я буду посылать тебе материалы.

Помахав ей рукой, я отключил скайп.

Потом еще немного посидел в машине, размышляя над тем, что мне сейчас сказала Юнна, и обдумывая планы на сегодняшний день.

Я совсем забыл, как сладко она улыбается.

Наконец я позвонил Арне, но тот не отвечал. Тогда я решил в очередной раз осмотреть плантацию в лесу и заехал в продовольственный магазин в Бруннбю, где купил несколько бутылок воды, ведерко, щетку и кое-что из моющих средств. Нужно было хорошенько отмыть каменную плиту, которую я обнаружил в теплице.

Никогда еще я не заходил так далеко.

Проехав по шоссе несколько километров, я засек в зеркале заднего вида двух мотоциклистов. Я не заметил, откуда они появились, но они приближались довольно быстро, и непохоже, чтобы шли на обгон.

Некоторое время спустя они отстали и исчезли из зеркала заднего вида. Но потом появились снова, теперь уже совсем близко. Я слегка ослабил педаль, чтобы пропустить их вперед, но они упорно держались позади меня. Было трудно смотреть за ними и одновременно следить за дорогой, но я успел разглядеть их круглые шлемы, похожие на те, что носили немецкие солдаты времен Второй мировой войны. Длинные черные волосы одного развевались на ветру. На обоих были кожаные жилеты, перчатки на голых руках. Оба, как литые, восседали на своих мотоциклах, слегка откинувшись назад, и, похоже, катили с комфортом.