Когда сорваны маски

Я прекрасно понимал, о чем говорил со мной Бьёркенстам, но все еще не видел общей картины событий. И главное, до сих пор не представлял себе, как все это может быть связано с Эммой. Вероятно, они решили, что она мертва, что утонула той ночью, когда от них убегала. Проникнув в мой дом и не обнаружив никаких следов ее пребывания, они окончательно утвердились в этом мнении.

Я разговаривал с Вивекой и Эдвардом о наркотиках и нацизме, но Эмму не помянул ни единым словом. Тем не менее семейство было порядком напугано моими действиями, если уж решилось меня подкупить.

Я притормозил и повернул обратно.

Бьёркенстам и его рослый охранник уже успели выйти из гавани и стояли возле здания бывшей пожарной станции, на маленькой площадке, где едва мог припарковаться один автомобиль. Они о чем-то спорили на повышенных тонах. Бьёркенстам размахивал руками.

Первым меня заметил охранник, который сразу замолчал и посмотрел в мою сторону. Поняв, в чем дело, Бьёркенстам тоже затих.

– Простите, – обратился я к охраннику, – мы не знакомы, но мне кажется, вы бывали у меня дома.

Он не отвечал и выглядел удивленным.

Бьёркенстам перевел взгляд с меня на него, а потом снова на меня. Я повернулся к нему:

– Даже не знал, что вы друзья.

Оба не говорили ни слова, и я продолжил:

– У меня даже такое чувство, что я видел вас в Хёганесе. Вы водите машину с русским номером, так?

На это, как видно, возразить ему было нечего.

– А вам какое до этого дело? – набросился на меня Бьёркенстам.

– Я полагаю, ваш товарищ в состоянии сам за себя ответить, – повернулся я к нему. Потом протянул руку охраннику. – Харри Свенссон.

Великан механическим движением взял мою ладонь:

– Лади.

У меня возникло чувство, что в следующий момент он пожалел о своей отзывчивости. На ощупь его рука была мозолистой, грубой, с толстыми пальцами и узловатыми костяшками. При этом рукопожатие оказалось на удивление вялым.

– Лади – сокращенное от Владимира? – спросил я. – Вы русский?

– Ну что вам еще удалось разнюхать? – раздался раздраженный голос Бьёркенстама.

– Я ничего не разнюхиваю. Я просто узнал вашего товарища и решил с ним познакомиться.

Лади открыл рот, как будто собираясь что-то сказать, но Бьёркенстам опередил его:

– Тебе совсем не обязательно ему отвечать.

– Что ж, господа, счастливо оставаться. – Я направился к своей машине.

Лади и Бьёркенстам смотрели мне вслед. Когда я сел за руль, Бьёркенстам снова стал что-то говорить, размахивая руками. Но Лади не отвечал ему, безучастно глядя в сторону моря. В этот момент на парковке появилась старушка с роллатором.

Проезжая мимо отеля «Кюллаберг», я хлопнул обеими руками по рулю. Сам не знаю, выражал ли я тем самым радость победы или просто приказывал GPS-женщине заткнуться.

Так или иначе, из Мёлле я не выехал.

Площадка возле бывшей железнодорожной станции оказалась достаточно просторной, чтобы я смог развернуться и снова взять курс на гавань, потому что… что-то было в этой старушке с роллатором, что заставило меня принять такое решение. Она явно направлялась к Бьёркенстаму. Поймав ее взгляд, я понял: должно произойти нечто очень важное.

Якоб и Лади выходили из гавани, когда я вернулся. Бьёркенстам все еще о чем-то говорил, размахивая руками. Лади отвлеченно смотрел на море.

Я вышел из машины.

Женщина с роллатором следовала за Бьёркенстамом, я пошел за ней.

Внезапно Бьёркенстам остановился, и она закричала на всю гавань:

– Убийца!

Я достал мобильник. Бьёркенстам мотнул головой, пытаясь скрыться от фотокамеры, но было поздно.

– Убийца! – еще раз закричала женщина.

Я встал рядом с ней.

– Убийца, убийца, убийца… – повторила она еще несколько раз, уже тише.

Бьёркенстам толкнул в бок Лади:

– Сделай же что-нибудь.

Но тот продолжал стоять как вкопанный.

Я понимал его. Ударив женщину с роллатором, да еще и перед фотокамерой, он рисковал предстать перед публикой не в самом выгодном свете.

– Пойдемте. – Я взял ее под руку. – Сможете идти без роллатора, если я буду вас держать?

– Смогу, – кивнула она.

Я взял роллатор в левую руку, подхватил ее правой и медленно пошел к машине. В гавани было не так много народа, но, устраивая ее на пассажирском сиденье, я видел, как человек шесть-семь собрались возле Бьёркенстама.

Дан Фрей тоже поднимался по лестнице от мостков.

Я завел машину и так удачно дал задний ход, что сразу оказался на дороге, включил и выключил мотор и благополучно тронулся с места.

– Меня зовут Харри Свенссон, – представился я женщине. – Вы не очень-то хотели оставаться рядом с ними, как мне показалось?

Женщина тряхнула головой. Был ли это ответ на мой вопрос или реакция на только что произошедшие события, я так и не понял.

– Где вы живете? – спросил я.

– В Энгельхольме.

Трудно было на глаз определить ее возраст, но вблизи она показалась мне гораздо крепче, чем я было подумал. Ее руки, во всяком случае, выглядели на удивление большими и сильными. Она положила их на колени и сцепила пальцы в замок.

– Эльс-Мари Гуннарссон, – представилась женщина.

– Не знаю, с чего начать, но… Вам знаком человек, с которым мы только что встретились в гавани?