Когда стихи улыбаются

А сейчас получилось немножко неудобно. Директор Дома творчества разрешил мне пользоваться вечером телефоном в его кабинете. Я привык к этому. Но тутошние писатели проскальзывают без всякого разрешения и садятся верхом на этот самый пресловутый телефонный аппарат. Но я полегоньку научился их выпирать оттуда. Раз у меня распоряжение — значит, шабаш! Сегодня выхожу часов около десяти. Так и есть, опять кто-то просочился и названивает. Увидел меня и говорит вежливо и робко:

— Вы звонить?

Я (с хозяйской важностью):

— Да, разумеется, звонить!

Он:

— Я сейчас, одну минуточку.

Я (морщась):

— Ну, если минуточку…

Выхожу. Захожу в гардероб, спрашиваю у дежурной Нюры:

— Кто туда в кабинет проникнуть успел?

Она говорит:

— Завадский Юрий Александрович. Он только что зашел. Он быстренько.

Мне стало неловко, что такого хорошего человека потревожил. Действительно, он минуты через три выходит:

— Пожалуйста, звоните!

Я ему:

— Да если вам нужно, так разговаривайте, я не спешу. Пожалуйста, ради бога! — Встаю, потирая поясницу.

Он:

— Нет-нет, я уже поговорил. А у вас что, спина болит?

— Нет, — говорю, — просто гулял нынче много. А поясницу потираю не столько потому, что болит, сколько от неловкости, что невежливо обошелся с хорошим и деликатным человеком.

Но я-то его принял за одного из тутошних нахалов.

* * *

7 июня 1975 года.

В нашей поэзии рядом с талантливыми и взволнованными стихами немало еще, к сожалению, всякой литературной зауми или просто бессмыслицы. Автору нечего сказать читателю, нет ни глубоких мыслей, ни острых чувств, а сказать что-то надо. И вот иные авторы (не буду называть фамилий) начинают писать непонятно, маскируя этим свою поэтическую беспомощность. А писать такие стихи в общем нетрудно. Вот я сейчас сел за машинку и в виде экспромта создал один из подобных "шедевров". И даже ради озорства — с рифмой-ловушкой в конце. Такие ловушки любит порой выдавать изумленному читателю поэт А. В.

Небо жаркое, как лед,
Сквозь глаза мне в душу бьет,
Ночь морозная, как солнце,
Молча дремлет у ворот.

Стоязыкие стрижи
Крутят пьяно виражи,
И собака в черном танце
Смотрит вверх на этажи.

Это ты иль это я?
С гулом плещется струя.
Стонет мир. И в этих строчках
Нету смысла ни…чего.

* * *

25 июня 1975 года.

Вторая половина двадцатого века полна взлетов, вспышек и неожиданностей. Это прежде всего относится к науке. Ну, а вслед за ней и к моде, пожалуй, тоже. Ее, эту моду, швыряет сверху вниз и снизу вверх. Из одной крайности в другую. Длина юбок, например, во все века менялась. Но никогда за всю историю разума и цивилизации лучшая половина человечества не щеголяла еще в мини-юбках. В юбках, доходящих почти до пупа, да еще подчас с разрезом впереди на самом "бойком месте". Сейчас последний крик моды — макси-юбки. То есть юбки до пола, как в чеховские времена. Но предыдущий "крик" вовсе не собирается уступать последнему "крику" моды. Он сопротивляется, "верещит" и задирается. Задирается в прямом и в переносном смысле. И нынешний 1975 год является, может быть, даже единственным в своем роде: сейчас на равных правах по улицам выхаживают и мини- и макси-юбки. И юбки, закрывающие абсолютно все, и их легкомысленно сшитые "товарки", открывающие постороннему глазу едва ли не все, чем одарила природа их "свободолюбивых" хозяек. Что будет дальше — неизвестно. Ясно одно: какая-то из двух мод должна будет победить. Возможно, победит третья, на мой взгляд, самая разумная в наш век. А именно та, что будет "посредине"… Но и это не все. Парадоксы в человечьем облике разнообразны. В наши дни женщины зачастую ходят еще в таком новомодном виде: брюки, брючные костюмы, короткая стрижка и сигарета в зубах. А мужчины носят волосы до плеч и медальоны на шее. Даже локоны порой на бигуди закручивают… Красота! Вот и пойми, где кто?

У нас в Доме творчества много лет работала кастеляншей Зиночка. Добрая толстая тетка. Вчера она ушла на пенсию. И пришла новая кастелянша: Петр Петрович. Вот и пойми тут что к чему! Женщины вовсю опрокидывают стопки и курят, мужчины носят дамские кудри и работают кастеляншами… То ли мы на время поглупели, то ли с жиру беситься начали. Не знаю.

Вчера встретил тут Кайсына Кулиева:

— Здравствуйте, Эдуард. Как ви тут поживаетэ?

— Работаю, — говорю, — вот курить бросил. Достижение!

Он понимающе захохотал и говорит:

— Сколко вы нэ куритэ?

— Да вот уже год, — говорю.

Он утешает:

— Ничэго. Я тоже ужэ полгода нэ курю и нэ пью. Врачи нэ разрэшают.

Спрашиваю:

— Ну как, не трудно?

— Трудно, дорогой мой, очень трудно! Но характер у мэнэ есть. Недавно с Расулом Гамзатовым за столом сидел и нэ пил. Он мнэ не мог уговорит. Но я сам решил так: курыть не буду. Но насчет выпивки — нэт! Так долго нэ пойдет! До сентября нэ пью. А с сентября пит буду все равно.

Я советую: