Когда стихи улыбаются

В далекую эру родной земли,
Когда наши древние прародители
Ходили в нарядах пещерных жителей,
То дальше инстинктов они не шли.

А мир красотой полыхал такою,

Что было немыслимо совместить
Дикое варварство с красотою,
Кто-то должен был победить.

И вот, когда буйствовала весна

И в небо взвивалась заря крылатая,
К берегу тихо пришла она —
Статная, смуглая и косматая.

И так клокотала земля вокруг

В щебете, в радостной невесомости,
Что дева склонилась к воде и вдруг
Смутилась собственной обнаженности.

Шкуру медвежью с плеча сняла,

Кроила, мучилась, примеряла,
Тут припустила, там забрала,
Надела, взглянула и замерла:
Ну, словно бы сразу другою стала!

Волосы взбила густой волной,

На шею повесила, как игрушку,
Большую радужную ракушку
И чисто умылась в воде речной.

И тут, волосат и могуч, как лев,

Парень шагнул из глуши зеленой,
Увидел подругу и, онемев,
Даже зажмурился, потрясенный.

Она же, взглянув на него несмело,

Не рявкнула весело в тишине
И даже не треснула по спине,
А, нежно потупившись, покраснела…

Что-то неясное совершалось…

Он мозг неподатливый напрягал,
Затылок поскребывал и не знал,
Что это женственность зарождалась.

Но вот в ослепительном озаренье

Он быстро вскарабкался на курган,
Сорвал золотой, как рассвет, тюльпан
И положил на ее колени.

И, что-то теряя привычно-злое,

Не бросился к ней без тепла сердец,
Как сделали б дед его и отец,
А мягко погладил ее рукою.

Затем, что-то ласковое ворча,

Впервые не дик и совсем не груб,
Коснулся губами ее плеча
И в изумленье раскрытых губ…

Она пораженно заволновалась,

Заплакала, радостно засмеялась,
Прижалась к нему и не знала, смеясь,
Что это на свете любовь родилась?

1974

Озорные строки

Не хочу никакого дела!
Даже вынуть газету лень…
До чего же вдруг надоело
Жить по правилам каждый день!

Те же радости, те же муки,

Те же хлопоты и труды,
Те же встречи, улыбки, руки…
Даже лещ, одурев от скуки,
В небо прыгает из воды.

Даже лошадь порой кидается

В удалой, сумасшедший бег,
Пес, и тот с поводка срывается…
Я ж тем более — человек!

Пусть начетчик-сухарь всклокочется,

Укоряя или грозя.
Только жизнь не по кругу ж топчется,
И порой вдруг до злости хочется
Всех «не надо» и всех «нельзя»!

Завтра буду я вновь припаянным

К домоседской моей тиши,
Завтра буду ужасно правильным,
Хоть икону с меня пиши!

А сегодня — совсем иное,

А сейчас, на закате дня,
Все веселое, озорное
Сыплет искрами из меня!

Вон таксист прогудел отчаянный.

Не вернуть меня, не найти!
Удираю от жизни «правильной»
По «неправильному» пути!

1974

Беседа о морали

(Шутка)