Когда тают миражи (СИ)

– Я тоже долго размышлял над случившимся, Жади, – Саид неосознанно потрогал детские игрушки, висевшие вдоль каретки. – Но посуди сама: мысль о замужестве по договоренности была тебе непонятна и отвратительна, и дело не в… Лукасе. Просто это твои убеждения. Как бы ты воспринимала меня тогда? Как человека, отнявшего твою свободу, подавившего твою личность? Да и я был не идеален, в конце концов, из нашего брака не получилось бы ничего хорошего. И уж тем более тогда, когда ты…

– Не надо, – Жади приложила палец к его губам. – Не надо, не говори, не вспоминай больше.

– Больше не буду, – Саид улыбнулся и погасил свет в комнате.

***

– Мама, мама! – шустрая девочка лет четырех требовательно смотрела на Маизу блестящими карими глазенками.

– Мел, – Маиза отложила журнал на столик рядом с диваном и терпеливо принялась объяснять дочери, почему она не хочет приглашать на ее день рождения друга с детской площадки. – Дочка, ты можешь играть со своим товарищем на площадке, но зачем же звать его домой?

– А почему нельзя домой? – недоумевала девчушка.

– Мел, но ведь это твой день рождения! К нам в гости придут воспитанные дети, которые умеют вести себя в чужом доме, а твой друг не такой. Он же самый настоящий сорванец!

– Мне скучно с твоими воспитанными детьми, – надула губы Мел. – Я хочу играть с Лео! Я хочу, чтобы он пришел на праздник.

– Мел!.. – раздосадовано всплеснула руками Маиза.

– А вот и я! – бодро воскликнул вернувшийся с работы отец семейства.

– Папа! – бросилась ему на шею девочка. – Мама не разрешает мне пригласить Лео на день рождения!

– Почему это мама не разрешает? – Кайо взглянул на жену с притворной строгостью.

– Кайо! Она хочет пригласить мальчика с площадки.

– Ну и что же? Давай пригласим его.

– Как что? Это ребенок совершенно не нашего круга, он и на улице-то после себя камня на камне не оставляет, только представь, что они на пару с Мел натворят у нас?

– Мел, иди, поиграй, милая, – мужчина поцеловал дочь и опустил ее на пол. – Маиза, почему бы не доставить ей радость, раз она так привязана к этому мальчику?

– Это потакание, вот как это называется, – возмутилась Маиза. – Только представь, в восемнадцать Мел приведет первого попавшегося парня и скажет, что хочет выйти за него замуж!

– Моя благородная леди! – Кайо с нежной улыбкой провел ладонью по ее лицу.

– Ты используешь запрещенные приемы, – не без удовольствия заметила Маиза.

– Мел еще научится законам светского общества, – он заключил жену в объятия, усаживаясь рядом с ней. – Пускай у нее будет детство, не омраченное правилами хорошего тона, м?

– Я сдаюсь. Чур, ты руководишь уборкой после праздника.

***

Ветер трепал расклеенные на стенде афиши. Жади пошла прогуляться в одиночестве по пляжу, оставив маленькую Хадижу с Назирой, души не чаявшей в племяннице. Бразилия была для нее особой страной, и как бы Жади ни проникалась любовью к старинным улочкам Феса, длинная набережная Копакабаны навсегда оставалась в ее душе памятным узелком. Стенд с афишами попался ей на глаза случайно, но внимание привлекло очень знакомое имя. «Лукас Феррас. Концерт бардовской песни», – прочитала марокканка вслух. Сомнений быть не могло – это он. В горле встал комок, а на глаза навернулись непрошеные слезы, словно и не было этих пяти лет. Она не ошиблась, точно ли пять? Жади прочла дату и время концерта:

– Аллах, да это же сегодня! Концерт уже идет!

В душе восстали две противоборствующие силы: одна говорила забыть про афишу и идти домой к мужу и дочери, не просто идти, а бежать, не оглядываясь; другая непреодолимо тянула поехать к концертной площадке. «Я просто постою и посмотрю на сцену издалека, хотя бы одним глазом, ничего же не случится», – уговаривала она себя. «Подумай о Саиде, каково бы ему было узнать, что ты, не успев приехать в Рио, побежала к бывшему мужу?» – корила ее совесть.

Метрах в пятидесяти от Жади призывно остановилось такси. Водитель высматривал среди гуляющих по набережной потенциальных пассажиров, и вскоре к нему в стекло автомобиля постучалась молодая женщина в мусульманской одежде.

– На Инфанта дона Энрике, 85, пожалуйста, – сказала она и решительно уселась на переднее сидение.

Концерт на арене «Виво Рио» подошел к концу. Раскланявшись публике, Лукас ушел в гримерную комнату, чтобы немного отдохнуть перед тем, как ехать домой. К нему постучался его концертный директор:

– Лукас, там она фанатка очень хочет с тобой увидеться, всю охрану на уши поставила.

– Правда? – удивился музыкант.

– Мы говорили ей, что зрители не допускаются в гримерные к артистам, но она и слышать ничего не желает. Похоже, женщина не в себе.

– Что ей нужно?

– Говорит: «Скажите ему, что пришла Жади!»

– Жади?! – лицо Лукаса вытянулось от удивления и застыло. – Пусть ее пропустят.

– Ты уверен? – поморщился его коллега.

– Пусть ее пропустят, – по слогам повторил Лукас. Он растерянно взглянул в зеркало, словно спрашивал сам себя: что происходит?..