Когда танцуешь с дьяволом (ЛП)

Еще она опасалась Тома Риддла, который, она была уверена, воспользуется суетой бала и попытается отвести ее в сторонку, подальше от всех для разговора тет-а-тет, на котором давно уже настаивал.

Гермиона как могла избегала его, но Риддл явно терял терпение. А раздраженный Темный Лорд неподалеку не сулил ничего хорошего.

Скорее всего, Риддл еще не понял, что она переместилась во времени, но точно знал, что она иная, так что рано или поздно точно все поймет.

Гермиона только надеялась, что сможет спокойно доучиться и спрячется раньше, чем он узнает правду.

Он пригласил ее на Выпускной бал. И Гермиона снова, совсем как на Рождественской вечеринке у Слагхорна, отказала.

В последнее время она стала более раздражительной. Дамблдор по-прежнему настаивал на невмешательстве в ход времени, и Гермиона уже всерьез подумывала отослать ему громовещатель, чтобы тот хочет-не хочет, а выслушал все ее предупреждения про будущее.

Ответила Риддлу она лаконично и резко, но он, казалось, не собирался возражать.

Уже это должно было ее насторожить…

Выпускной бал открывал танец старост школы, и Гермиона была крайне рада, что училась тут меньше года и просто не могла стать старостой школы.

Но за день до бала у старосты школы Юджины Фосетт обнаружился редкий штамм драконьей оспы. Никто не мог сказать, как и где она заразилась, Юджину незамедлительно госпитализировали в больницу Св. Мунго. Никакие последствия и побочные эффекты ей не грозили, но светило провести как минимум две недели на больничной койке.

И это сподвигло директора Диппета озвучить блестящую идею: вместо танца старост бал откроет танец лучших учеников, набравших больше всего баллов. И, конечно, это были Том Риддл и… Гермиона.

Она проклинала себя, что не училась хуже. А выражение лица Риддла не оставляет сомнений: Юджина не сама заразилась драконьей оспой, ей помогли; «блестящий план» директор Диппет придумал не в одиночку.

Очень хотелось приложить Риддла каким-нибудь проклятием, но Гермиона была вполне уверена, что он без колебаний проклянет ее в ответ.

Вместо этого она застенчиво улыбнулась толпе студентов, преподавателям и гостям, всем тем, кто собрался посмотреть на их вальс. Гермиона пыталась игнорировать громкие заявления Слагхорна о том, какая они очаровательная пара, и не замечать, что рука Риддла чуть что скользит вниз по ее спине.

Он смотрел на нее с жадностью. Гермиона старалась не дрожать от страха. В танце они не проронили ни слова.

***

Ежегодный благотворительный бал «Нотт Индастрис», 1947 год

Дамблдор наконец-то выслушал ее спустя несколько месяцев после выпуска. Но для этого действительно пришлось прислать ему громовещатель. Как бы быстро он ни мог его заставить замолчать, все равно кое-что пришлось услышать.

И все равно утверждал, что Риддл еще не сделал ничего, в чем его можно было бы обвинить, и что доказательств причастности к произошедшим в Хогвартсе инцидентам тоже не было.

Дамблдор настоял, чтобы Гермиона приняла предложение о работе, которое прислало «Нотт Индастрис» — и она точно знала, кто за этим стоит, — чтобы можно было следить за Риддлом.

Вообще работа была хороша, но Гермионе не нравилось, что ее использовали как наживку. И не нравилось, что практически все время они проводили с Риддлом наедине: он работал тут по совместительству, а начальник их маленького отдела редко когда бывал в кабинете.

Реальность менялась: Риддл должен был работать в лавке Боргина и Беркса, но вместо этого устроился в «Нотт Индастрис».

Это значило, что и другие изменения возможны. Гермиона сомневалась, что у нее это получится, но отступать не собиралась. Если был хоть один шанс остановить войну, она готова была рискнуть.

Она начала с разговора. Нарушила гробовую тишину вопросами о законах, магических существах, делении магии. И Риддл легко признался, что не верил в разделение магии на темную и светлую, зато верил в силу. Гермиона могла его понять — точнее, понять его мотивы, — но что не укладывалось в ее голове, так это зачем нужно действовать так радикально. И еще она не могла принять его взгляды насчет магглов.

Не было никаких объективных причин для гонений и предубеждения из-за статуса крови. Чистокровные имели лишь небольшое преимущество за счет более глубоких познаний в магии, но маглорожденные, те из них, что ходили и в обычную школу, чаще знали гораздо больше чистокровных благодаря всестороннему образованию. Гермиона прекрасно понимала, что эти его взгляды появились из-за чистокровных друзей и из личного опыта — Риддл злился на магглов. К тому же, когда хотел, Риддл мог быть ужасно убедительным, и он легко мог внушить всем мысль о превосходстве чистокровных.

Гермиона не совсем была уверена, что понимает как и когда попытки отговорить Риддла от мирового господства стали попытками смягчить его политику и сделать ее более справедливой. И даже думать об этом не хотела.

Он был на удивление терпелив. Они спорили, и все аргументы возвращались к ней, но все же Риддл действительно слушал, что уже само по себе значило достаточно много для того, кто называл подавляющее большинство людей идиотами.