Когда тебя настигнет судьба

– Вудс, со мной все хорошо. Спасибо тебе. Я лучше пойду работать, – промямлила я и направилась обратно в кухню.

– Блэр, не уходи. Поговори со мной, – умоляющим голосом сказал Раш.

– Ты уже сделал все, что мог. Отстань от нее, слышишь? Не доставай ее. Ей это сейчас совсем не нужно. – Вудс почти кричал.

– Ты ничего не понимаешь, – рявкнул Раш.

Вудс шагнул к нему. Казалось, он вот-вот проболтается о моем положении либо бросится на Раша с кулаками. Надо было вмешаться и как-то все это остановить.

Я вернулась обратно, встала между ними и посмотрела на Вудса.

– Все в порядке. Пожалуйста, оставь нас на минуту. Все будет хорошо. Он не сделал ничего дурного. Просто я психанула, вот и все.

Вудс стиснул челюсти, было видно, что он с трудом держит себя в руках. Но все-таки кивнул и ушел.

Мы остались вдвоем.

– Блэр, – с нежностью в голосе сказал Раш и взял меня за руку. – Прошу тебя, посмотри на меня.

Я твердила себе, что могу выдержать это испытание, просто обязана. На него я не смотрела, но руки не отняла, хотя следовало бы. У меня не было сил. Я видела его с женщиной, которая, возможно, согревала его постель, в то время как я отталкивала его от себя. Я теряла его. Наш ребенок терял его. Но разве… он принадлежал нам?

Наконец я решилась поднять на него глаза. Он заметно нервничал. Не хотел меня расстраивать. Меня это очень тронуло.

– Все хорошо. Я все приняла слишком близко к сердцу. Просто не была готова. Мне следовало понять: мы расстались и у тебя теперь своя жизнь. Я…

– Прекрати, – оборвал меня Раш и притянул к себе. – Мы не расставались, я не собираюсь отпускать тебя. Мэг – мой старый друг. Ничего больше. Она ничего для меня не значит. Я пришел сюда ради тебя. Мне надо было тебя увидеть, только для этого я пришел в клуб. Тебя не было на поле. Я натолкнулся на Мэг, и она предложила вместе перекусить. Это все. Я понятия не имел, что ты сегодня здесь работаешь. Если бы знал, то никогда бы не согласился прийти сюда с ней. Пусть даже это ничего не значит. Блэр, я люблю тебя. Только тебя. Мне никто больше не нужен. И никогда не будет нужен.

Я хотела верить ему. Это было эгоистично и глупо, но я хотела верить в то, что Раш любит меня и что я для него единственная. Пусть даже я оттолкнула его. Ведь я не была с ним честна. Я ненавидела лжецов. Надо было во всем ему признаться, пока он сам меня не возненавидел. Я не хотела этого, но довериться ему не могла. Что может исправить обман? Что хорошего может быть во лжи? Сможет ли он после этого мне верить?

– Я беременна.

Слова сорвались с губ, прежде чем я поняла, что говорю. У Раша округлились глаза, а я развернулась и побежала со всех ног.

Раш

Ноги у меня словно приросли к полу. Я видел, как Блэр убегает от меня, но все равно не мог сдвинуться с места. Мне казалось, что все это сон. Галлюцинация или бред. Я как будто был в забытьи.

В реальный мир меня вернул голос Вудса.

– Если ты за ней не побежишь, это сделаю я, – сказал он.

– Что? – с ненавистью спросил я его, мысленно представляя, как превращаю его физиономию в кровавое месиво.

– Я говорю – если ты за ней не пойдешь, то пойду я. Сейчас кто-то должен быть с ней рядом. Я очень не хочу, чтобы это был ты, потому что считаю, что ты ее не заслуживаешь, но, увы, это должен быть ты.

Вудс знал, что Блэр беременна?

Кровь начала закипать у меня в жилах. Она рассказала Вудсу и не рассказала мне?

– Я был здесь в первое утро, когда она вышла на работу. Из-за запаха бекона она умчалась в туалет. Ее там рвало. Так что – да, я обо всем знаю. Слушай, собственник, хватит испепелять меня взглядом, лучше иди за ней, – с презрением в голосе посоветовал мне Вудс.

– Ей было плохо?

Я не знал, что Блэр было плохо. От боли сдавило грудь. Она страдала, а меня не было рядом. Я бросил ее одну, и она мучилась в одиночестве. Мне не хватало воздуха.

– Да, тупица, ей было плохо. Такое случается с женщинами в ее положении. Но ей уже лучше. А сейчас я собираюсь пойти за ней. Так что лучше пошевелись, – предупредил Вудс.

Я сорвался с места.

Выскочив из клуба, я увидел, что она бежит вверх по склону холма в сторону дома. Она возвращалась к себе. Я побежал следом. Она беременна. Разве ей можно так бегать? Вдруг это плохо отразится на ребенке? Ей следовало перейти на шаг.

– Блэр, стой. Подожди, Блэр! – окликнул я, уже почти догнав ее.

Блэр сбавила шаг и наконец остановилась.

– Прости меня, мне так жаль, – всхлипывая, сказала она и закрыла лицо ладонями.

– Простить? За что? – Я подошел к ней вплотную и притянул к себе.

Я больше не боялся спугнуть Блэр, я не собирался отпускать ее от себя.

– За это. За все. За то, что я забеременела, – прошептала Блэр.

Я почувствовал, как она вся напряглась в моих объятиях. Она извинялась. Нет. Она не должна была извиняться и не должна была ни о чем сожалеть.

– Ты ни в чем не виновата. Больше никогда передо мной не извиняйся. Слышишь?

Блэр немного расслабилась и прижалась ко мне.

– Но я ведь тебе не сказала.

Да, она не сказала, но я понимал почему. Это было хреново, но я ее понимал.