Когда тебя нет

Дернув изо всех сил, я вытаскиваю Алексу из розетки, сую ее в карман куртки и бегом вылетаю вон из комнаты. Я уже где-то на середине лестницы, когда слышится скрип отворившейся двери. По полу на кухне пляшут лучи фонариков. Одним скачком перемахнув через все ступеньки вниз, я выскальзываю через приоткрытое окно веранды и, на бегу подхватив свои кеды, босиком лечу к калитке в дальнем углу живой изгороди. Дальше я почти на ощупь кидаюсь вниз по ступенькам, ведущим к воде, пару раз чуть не перелетев через голову, споткнувшись об острые края камней.

Я торможу и синхронизирую свой спуск с лучом маяка, делаю следующий шаг только тогда, когда мне под ноги падает его сияние, каждый раз замирая, как животное в свете фар.

Наконец, все девятнадцать ступенек оказываются позади. Мои зубы оглушительно стучат от холода. Присев на песок у самой стены, я дышу, глубоко и часто, затем стягиваю мокрые носки и надеваю кеды на босу ногу. Кажется, за мной никто не гонится, но на всякий случай я выжидаю час или около того, прежде чем вернуться в гостиницу. Когда я ложусь в кровать и укутываюсь в тонкий верблюжий плед, над деревней уже поднимается заря. Я никак не могу заснуть, все думаю и думаю о фразе, которую Алекса успела сказать мне до того, как я ее обесточил:

— Не забудь оплатить «Плакс».

Я знаю это название. «Плакс» — это черный хостинг, защищенное хранилище информации, излюбленное теми, кому есть что скрывать.

Бретань, 20 февраля

Девять утра, но небо такое низкое и серое, будто сейчас почти закат. Молодой коп уже ждет меня на пороге полицейского участка. Завидев его, я выкидываю стакан из-под кофе в мусорный бак и спешу к дверям.

— Месье Веролайнен, — говорит он, протягивая мне свою маленькую волосатую руку с никотиновым пятном на указательном пальце. Я не поправляю его, мое имя не имеет значения, тем более это и не мое имя вовсе. — Спасибо, что зашли.

Он жестом показывает мне следовать за ним. Я ожидал увидеть голую комнату с зеркалом вместо стены, стол серого цвета, прикрученный к полу, диктофон с магнитной катушкой, как в кино, но он проводит меня в большой зал, где стоят пять столов с компьютерами и аккуратными пачками бумажных документов в разноцветных папках, совсем как в офисе у страхового агента.

— Удалось что-то выяснить? — спрашиваю я, опустившись на потертый стул у стола молодого инспектора.

— Расскажите еще раз: откуда вы знаете месье Гордона? — спрашивает он, проигнорировав мой вопрос.

Я в последний момент успеваю распознать и подавить в себе импульс закатить глаза. Эти ребята либо ленятся записывать ответы, либо у них слишком непонятные почерки, чтобы потом их разобрать.

— Он мой друг из… Интернета.

Правая бровь копа ползет вверх.

— Какого рода была эта ваша… дружба?

— В основном мы играли в онлайн-стрелялки.

— Стре-лял-ки. И все?

— Все.

Он хмыкает и снова что-то записывает. Я хочу заглянуть и посмотреть, что такое он там конспектирует, но снова ловлю импульс, прежде чем он берет верх.

— А вы были знакомы… в реальной жизни?

Мне становится понятно, к чему он клонит. Я едва ухмыляюсь уголком рта.

Ну да, это странновато выглядит со стороны — двадцативосьмилетний мужчина преодолевает сотни километров, чтобы проверить, почему его друг по играм-стрелялкам не выходит в сеть.

Я гляжу в лицо копу и представляю, как буду объяснять ему, каким способом нашел Трона и скольким людям наврал по пути. Я представляю себе, как брови-гусеницы инспектора ползут все выше и выше вверх после каждого моего слова, пока не уползают на затылок.

— Нет, мы общались только в сети, — произношу я, глядя, как он медленно, двумя пальцами, печатает мои показания. Так медленно, что мне хочется предложить ему набрать текст самому. Все же я рад, что он отложил свой дурацкий блокнот.

— Откуда у вас его адрес?

— Он сам дал мне его.

— М-мм.

Щелк-щелк-щелк пальцы по клавишам.

Я пытаюсь проследить, на какие клавиши он нажимает, чтобы понять, допечатывает он то, что я уже сказал ему, или это что-то новое. Но это французский, и все безнадежно.

— Офицер, а сколько он так вот пролежал?

— Коронер сказал, от шести до двенадцати часов до того, как поступил ваш звонок. А сколько дней он уже не выходит онлайн?

— Пятнадцать дней.

Я сглатываю комок и медленно подсчитываю в голове. Я прилетел в три часа. В четыре пятнадцать сел в прокатный «Ситроен». Дорога была долгой из-за тумана и отсутствия практики вождения. Я был в Плугерну в районе шести тридцати. Трон не открыл, и я уснул в своей машине. Сколько я спал?

— Во сколько приземлился ваш рейс, месье Виноланен?

— В три часа дня, — машинально отвечаю я. — На пятнадцать минут раньше расписания.

— Дама из булочной говорит, что вы заходили к ней в без двадцати шесть, она уже собиралась закрываться. — Он листает ломкие от чернил страницы своего блокнота с сухим шелестящим звуком. — А звонок поступил в… семь пятьдесят одну. Что вы можете на это сказать?

«А что тут скажешь», — думаю я.