Когда тебя нет

— Еще бы, Серж, двое убийц будут обсуждать свои преступления за ланчем. Они ж не совсем идиоты. — Лиза делает глубокую затяжку и продолжает шепотом на выдохе: — Я думаю, нужно попытаться еще раз, план хорош, и риск минимален, только если он поймает за руку. Я поговорила с его ассистенткой, мы с ней давно друг друга знаем, у него алиби, его не могло быть в доме Илая, он сюда прямо из Штатов прилетел, без пересадок и остановок. Его не могло быть в тот день в том доме. Это значит, что он нанял кого-то, что логично, если ты богатая мразь, которая хочет избавиться от кого-то, не пачкая рук. Так что тут мы ничего не докажем. Нам остается только одно — раскачивать лодку, Серж, раскачивать гребаную лодку, пока мы все не окажемся в воде.

— А дальше?

— Смотреть, кто выплывет.

— М-хм.

— И знаешь, я узнала кое-что еще. Миша с Сашей очень хотели увидеться с Илаем здесь, в Барсе. Вилин попросил свою помощницу назначить ему встречу две недели назад. Естественно, ничего не вышло, но просто сам факт…

Она глубоко вздыхает, выбрасывает скуренную до половины сигарету в стакан и глядит на часы.

— Черт, мне на встречу пора. — Она чмокает меня в щеку, едва касаясь кожи. Я чувствую запах ее волос. — Дурацкая у тебя борода, Серж, совсем не модная. Побрейся, что ли.

Через секунду Лиза растворяется в толпе, как будто ее и не было вовсе. Выходя из курилки, я думаю над ее последними словами. Саша и Миша хотели увидеть Илая. Что это может означать? Этого я не знал, но сам факт отлично объяснял, почему спустя год после смерти его подруги ему начало казаться, что кольцо вокруг него сужается. Что ж, как Эрнест Хемингуэй, он тоже оказался прав.

Я уже подхожу к выходу, когда мой телефон начинает яростно вибрировать.

— Серж, какого хрена?! — слышится в трубке возмущенный вопль каталонца. — Десять с половиной евро за твой дурацкий кофе! Это что, тот самый сорт, который переваривают бурундуки?

— Карлос, что ты там делал?

— Где?

— В ресторане.

— У меня к тебе такой же вопрос — что там делал ты? Это было похоже на…

— Карлос, давай обсудим это позже.

— Этот придурок Вилин отчего-то вцепился в меня и начал орать, чтоб я не влезал в его личные дела. Ничего, мразь, погоди у меня, я еще не начинал влезать в твои дела, — я слышу, как яростно раздуваются его ноздри. — А ты мог бы и предупредить меня, что это связано с ними, зная…

— Зная что? Ты мне ничего не рассказал. И вообще, все не так.

— А как? Чувак, ты просишь у меня достать у копов досье на мертвую женщину, потом следишь за ее бывшими боссами. Что происходит? Кто ты, блин, вообще? Лучше бы тебе рассказать мне все раньше, потому что я не уверен, что хочу впускать тебя к себе домой ночевать, не зная, в чем ты замешан. Раз я тебе помогаю и раз эти двое, Вилин и Руденко, видели мое лицо вместе с твоим, я должен знать, во что я ввязался.

— Ну в том, что они видели твое лицо рядом с моим, моей вины нет, уж согласись, Карлос.

— Показывал он… Да пошел ты, Серж! — орет он в трубку. — Или ты рассказываешь мне все прямо сейчас, или на помощь мою больше не рассчитывай.

Я заруливаю в ближайший туалет и облокачиваюсь спиной о холодную кафельную стену. Моя голова трещит от всех этих чужих эмоций, которые люди столь бесстыдно и безнаказанно изливают на меня.

— Ладно. Встретимся возле выхода из восьмого павильона, возьмем такси до дома, и я тебе все расскажу. О’кей?

— Хорошо.

— Что ты там говорил насчет Риты Петровой? Почему ее тело держали так долго?

— Петрова пришла той ночью не одна, с ней был мужчина, который вышел от нее час спустя. Его личность так и не установили.

— Ничего себе.

— Я уже у выхода, только где твою задницу носит, Серхио?

— Дай мне три минуты.

Я вешаю трубку и окатываю лицо ледяной водой из-под крана. Что-то подсказывает мне, это будет очень длинный день.

Мы на заднем сиденье черно-желтого «Приуса», и я все еще не уверен, что верю ему и хочу рассказывать что-либо. Но в то же время я понимаю, что мне надо вести себя так, будто я доверяю ему целиком и полностью. Только так я смогу купить достаточно времени на то, чтобы понять, на чьей он стороне. Я выдаю ему версию правды, ничего более того, чем вещи, которые он может прочесть в сети, просто я предлагаю ему интерпретацию фактов, свою, все, как учила меня когда-то моя Ида Линн.

— С Петровой в ночь смерти был мужчина? — спрашиваю я, закончив рассказ.

— А, точно. — Карлос лезет в карман джинсов и извлекает оттуда свой телефон. — Вот, смотри.

Он нажимает на «play», и на маленьком экранчике появляется рябящая черно-белая картинка, где угадывается кусок проезжей части, фонарный столб и вход в какой-то магазин. Вдоль дверей, покачивая круглыми бедрами, проходит девушка в облегающем платье с маленькой сумочкой и каким-то предметом под мышкой.