Когда тебя нет

— Осторожно, платье, — шепчет она, когда я кладу руки на ее талию. — Расстегни молнию.

Я ловлю между пальцев кусочек холодного металла и осторожно тяну каретку вниз, до самого конца, пока платье не соскальзывает с плеч вниз, к ее обтянутым матовым капроном ногам. Она встает и перешагивает через красную ткань, поднимает ее с пола и вешает на спинку стула. Потом, нагнувшись, знакомым мне жестом скатывает вниз колготки.

— Кто-то может зайти.

— Плевать, — шепчет она, вынув жвачку изо рта и приклеивая к уголку стола.

— Плевать, — повторяю я мгновение спустя, чувствуя ее на себе, а себя — в ней.

Лампа подсвечивает ореол ее растрепанных волос, ее лицо тонет в темноте. Одна ладонь зажата между бедер, второй она ведет по лунной дорожке, растянувшейся от низа моего живота к груди, останавливаясь на пороге горящего дома. По телу пробегает судорога. Я хочу ее, хочу скинуть с себя ее назойливую руку, перевернуть на спину, почувствовать вес ее лодыжек на своих плечах. Но кончик ее пальца дотрагивается до пожара, и, повернувшись ко мне, она говорит:

— Я знаю, что горящий дом снится к переменам. Татуировка означает то же самое?

Мне хочется сказать ей, что сны — чушь, но я одергиваю себя. Она не любит, когда во мне говорит скептик. Вместо этого я переворачиваю ее на спину.

— Черт, уже девять, — бормочет она, замечая часы над изголовьем, когда ее голова выгибается назад. — Мне… ммм… пора идти, Серж.

Я хочу удержать ее, но, вместо этого, молча наблюдаю за тем, как она подбирает с пола свою одежду.

— Не хочу, чтобы ты шла туда.

— Сережа. — Она выпрямляется и замирает, абсолютно голая посреди залитой мутным светом настольной лампы неприбранной комнаты. — Я теперь не одна больше.

Я застегиваю ей молнию и вызываю такси. Меня тянет спросить ее, что будет дальше, после того, как закончится конференция, когда настанет время улетать, ей — домой, мне — в неизвестность. Но, конечно, я не спрашиваю. Вместо этого в безмолвии открываю перед ней дверцу такси и сажусь рядом.

— У тебя все с собой? Ноутбук и все остальное? — спрашивает Лиза, повернувшись ко мне, когда такси еле тащится в пробке на площади возле порта. На ее скулы и лоб падают синие и красные отсветы неоновых вывесок.

— Конечно, — отвечаю я. — Я буду ждать тебя внизу, на пляже.

Она дотягивается до моей покоившейся на сиденье между нами ладони.

— Хорошо.

Такси вырывается из пробки.

— Я сойду здесь, — говорю я, завидев лиловую «W» высоко над крышами. — Чтоб нас не видели вместе.

Она прижимается ко мне всем телом, всего на мгновение, и я выхожу в ночь.

Черно-желтый «Приус» увозит ее в глубину темных улиц, туда, где у подножия башни в форме паруса блистает свет и слышатся голоса и музыка.

Через секунду у меня звонит телефон. Сообщение: «Я поговорю с ним сегодня ночью, когда мы сделаем то, ради чего пришли», читаю я и чувствую что-то теплое, разливающееся внутри.

Ожидание — страшный зверь.

Аллея тянется до самого моря, тут я поворачиваю налево, вдоль пляжа, дохожу до залитой цементом площади с горсткой пальм в середине, черными силуэтами выступающих на фоне марева ночных огней. Я останавливаюсь на краю променада. Цветные лоскутки ткани на флагштоках трепещут на ветру. Вдалеке, на горизонте, медленно плывут огоньки яхт и грузовых судов. Справа, на противоположном конце бухты, я замечаю подсвеченное лиловыми огнями здание в форме паруса, целиком из стекла. На стене светится серебром и багрянцем огромная буква «W». Мне туда.

Я поворачиваюсь к зданию и направляюсь вдоль моря по променаду, как корабль, идущий на маяк. На пляже людно, где-то неподалеку играют уличные музыканты, тут же африканские торговцы впаривают туристам палки для селфи, индийские сари со слонами и буддой и подбрасывают в небо разноцветные светодиодные штуки, похожие на медуз, которые со звуком пощечины приземляются на асфальт у моих ног. Тут же, на рампе, синхронно с ними, подлетают вверх одетые в бейсболки, козырьками назад скейтбордисты. Воздух тяжело пахнет морем и какой-то сладкой едой. Мимо меня, бесцеремонно щелкая язычками звонков, пролетает стайка туристов на тяжелых прокатных велосипедах. Я упрямо шагаю вперед, натянув на голову капюшон и опустив голову вниз.

Чем плотнее я приближаюсь к похожему на парус зданию, тем больше неба оно закрывает. Я считаю этажи, несколько раз, всякий раз сбиваясь на двадцать шестом. Взбежав по ступенькам на широкую бетонную платформу, я оказываюсь прямо перед дверями «W» — отеля.