Когда тебя уже не жду (СИ)

Он бросился ко мне, но Витарис, похоже, решил здесь и умереть, потому что ударил в спину. Вильям опустился на колени, проехался по льду. Попал, мерзавец! Я подскочила на ноги, позабыв о ранении и боли, и изо всех сил ударила магистра водой. Тот отлетел к краю крыши, неловко взмахнул руками, а Вэлл обернулся и запустил в него очередной пульсар.

Витарис охнул, его одежда занялась огнем, и магистр рухнул вниз.

— Кэтти!

— Я в порядке, — добралась до Вильяма, обняла его, помогая подняться, а затем крикнула страже: — Бегите, или мы все здесь умрем!

Стражники глупцами не были и кинулись перебираться с этой крыши на соседнюю. Мы поспешили за ними. Внизу я увидела тело магистра, нанизанное на те самые пики. Меня затошнило. Вот и не понадобилось отречение… Но, похоже, пригодится помилование.

— Как нам перебраться туда? — Я замерла у края крыши.

Стражникам проще, они здоровые мужчины, а мы с Вэллом были ранены.

— Ледяной мост, — тихо сказал Вильям. Он там что, повредился рассудком?

— Ты можешь создать ледяной мост? — повторил он, и я, наконец, поняла, что Вэлл имел в виду.

— Да, конечно! Только…

Сил было мало. Они уходили на то, чтобы утихомирить боль в ране и свести на нет кровопотерю. Однако или мы сейчас выберемся, или сгорим, потому что пламя уже поднималось к крыше.

— Убавь огонь, Вэлл, — скомандовала я.

— Постараюсь!

Вильям подобрался к краю и применил магию. Ему даже удалось заставить пламя отступить обратно в окна, хотя бы на те мгновения, что потребовались для создания моста. С неба снова полилась вода, но теперь я выстраивала ее в мост, блок за блоком. Он протянулся к соседней крыше, а на ее краю замер стражник. Тот самый, чью одежду я потушила.

— Я помогу, леди, — пообещал он.

— Спасибо!

Только бы лед не растаял раньше! Слишком жарко, слишком много огня.

Я ступила на ледяные блоки и заскользила вперед, стражник ловко перетащил меня на противоположную крышу. Обернулась, чтобы убедиться — Вэлл идет за мной. И охнула, потому что льда почти не осталось. Кинулась назад, только вместо магии с пальцев срывались снежинки. Вильям побежал вперед, понимая, что вот-вот упадет, я протянула ему руки, и мы кубарем покатились по крыше. Кажется, больше на подвиги я сегодня не способна…

— Кэтти? Кэтти!

— Ты меня убил, — просипела я, чувствуя, как меня бесцеремонно поднимают на ноги и тащат к чердачному окну. Но Вэлл упрямствовал и не отпускал мое бедное тело. Мы почти съехали вниз по узкой лесенке. Где-то закричала женщина — видимо, столкнулась со стражниками, которые умчались раньше нас. А мы с Вэллом очутились в коридоре, оттуда спустились по ступенькам на первый этаж и, наконец, вывалились на улицу.

— Стойте! Вы задержаны именем закона!

Чья-то магия ослепила меня, и я прикрыла глаза ладонью. Почувствовала, как намокает платье — сил не было, значит, снова пошла кровь. Нас окружили плотным кольцом. Я разглядела черную форму. Попались!

— Постойте! — раздался голос отца. — Это моя дочь и ее жених, они не преступники. Настоящий преступник там, висит на пиках!

Ох, папочка, умеешь ты вовремя появиться! Потому что именно эту минуту я выбрала для того, чтобы потерять сознание.

Тепло… Это первое, что я почувствовала при пробуждении. Тепло, хорошо, уютно. Кажется, я лежала в плену мягкого одеяла. Пахло лекарствами и цветами. Откуда цветы посреди зимы? Не должно их тут быть. Такие несвязные мысли крутились в голове. А потом пришли звуки.

Рядом кто-то тихо дышал. Этот кто-то держал меня за руку и что-то говорил. Я прислушалась и узнала голос. Вэлл…

— …я понимаю, что ты не слышишь меня, Кэтти, но сказать должен!

Говори-говори, не так уж я не слышу. Пальцы Вильяма, удерживающие мою руку, едва заметно вздрагивали.

— Знаешь, когда мы с тобой впервые познакомились, я был в ужасе! Ты не напоминала ни одну из девочек, которых я знал. Они были опрятные, тихие, незаметные, а ты — само пламя, хоть все и говорили, что у тебя будет магия воды. Папа тогда посмеялся и сказал: «Тебе бы такую невесту, Вэлл». И я испугался — к чему мне такая невеста?

Вот негодник! Если бы могла, я бы покачала головой. Однако оставалось только слушать.

— Ты росла, и я начал понимать, что не знаю никого лучше тебя. Но не хотел себе признаться, насколько ты мне нравишься, Кэтти. А ты очень мне нравилась! Я в глубине души ждал, пока мы будем учиться в одной школе. И вот этот день настал, а я… Я почувствовал злость и ревность. Рядом с тобой не было места для меня. Вот я и придумал то прозвище… Хотелось, чтобы никто не тебя не смотрел, никто не претендовал на то, что принадлежит мне. Наверное, Тин заметил. Мы дружили, везде шатались вместе. Сложно было не увидеть, как я постоянно за тобой слежу и хожу туда, где есть ты. Общаюсь с твоими подругами. Я думал, что хорошо скрываю свою симпатию. Видимо, этого не хватило. Тогда Тин начал подзуживать меня, говорить, будто я в тебя влюблен. Я злился и отрицал. Слово за слово мы поспорили.

Два идиота! И время мало что изменило, прошу заметить.