Когда течет крем

– Уважаемые пассажиры! Граждане! Я пассажир и житель города Турана. В одиннадцать часов я покинул Ква на поезде, идущем в Иту. В Ква было всё спокойно. Причина, по которой вас задерживают и просят изменить планы – это отсутствие электронной и радийной связи с Ква. От Ква не исходят сигналы и сообщения, наши сигналы и сообщения не принимаются Ква. В такой ситуации невозможно продолжать движение поездов. Отдыхайте до утра. Утром к вам поступят сообщения и инструкции. Спасибо за внимание.

Произнеся эти слова, Алексей выключил микрофон и сказал Нине:

– Идём.

Они вышли, и Алексей снова обратился к Нине:

– Пожалуйста, распорядитесь, чтобы меня где-нибудь разместили на ночлег. Я хочу побыть один.

Нина посадила Алексея в свой «порше» и отвезла его в гостиницу «Славль» на привокзальной площади. Там ему был забронирован «люкс». Он был один из немногих, кто представлял масштаб случившегося, он оказался бесценным и толковым свидетелем.

Алексей принял душ, забрался в постель и включил телевизор марки «элджи сигнатюр». По всем каналам шли фильмы, показы мод, ток-шоу. Новости неслись в обычном ускоренном режиме. Это наводило на мысль о том, что сначала формируется их лента, а потом они случаются в реальности. Или не случаются, как в нашем случае. Алексей вспомнил о дежурном звонке домой, встал и нашёл свой телефон, чтобы ещё раз проверить, не заработал ли он, ведь с ним ничего не случалось – он не падал, ни на камень, ни в воду, он лежал в кармане. Но телефон больше не работал. Он не просто разрядился, с ним что-то случилось ещё в Ква. Алексей натянул на себя одеяло и уснул, распланировав то немногое, что зависело от него.

* * *

– А вы зря на Плотине были, – объявила нам тётя, когда мы вернулись обратно. – Празднование там отменили. Змеи объявились там.

Может быть, заплакать? Власти в Ква делают всё для того, чтобы как можно больше людей поумирало от болезней, кредитов и неподъемного труда, уже вымерли миллионы жителей страны, а в каком-то посёлке местная администрация отменяет праздник на Плотине, чтобы кого-нибудь, не дай Бог, не укусила гадюка.

Я выложила на стол три подберёзовика, найденных среди берёз, три подосиновика, найденных среди осин, и мелко нарезала их для сушки. Ягодка по ягодке – наберёшь кузовок. Так написано в детской книжке «Яга и земляника». Про грибы можно сказать то же самое. Комары нещадно кусались, и мы быстро покинули Плотину. Так называется это место, а сама же плотина огорожена крепким забором, за ним ходят женщины с древними боевыми винтовками. Мужчины теперь всюду редкость. На Плотине поселковый водозабор. Какая забота о населении! Никто до сих пор не отравил воду и не убил женщин. Кстати, они пенсионерки, им не меньше лет, чем их винтовкам. Молодая женщина не пойдёт на такую скучную работу. К тому же, женщины там нужны ответственные, среди юниц со смартфонами не найти таких.

Мы сходили на речку за огороды, она издревле называлась Люй, а теперь стала Люйка. Так измельчала, не меньше, чем антитеза Мураками. Это я пишу для учёных самых разных областей знания, вдруг они станут читать всё это. Сходили поесть спелой и сладкой малины. Жужжали тётины пчёлы, душисто пахли травы-медоносы. В наступавшей темноте тётя рассказала историю своего чёрного кота Мони. Что он совсем простак, что она заказывала у соседей пёструю кошечку, а родился чёрный котик. Что она рано, ещё в марте по морозам, стала выбрасывать его на ночь на улицу. Таков обычай. И что к нему стал приходить папа – чёрный кот. Папа уводил своего сына на чердак бани, увешанный берёзовыми вениками, и там на старой телогрейке они ночевали. Папа грел крошку-сына теплом своего тела.

Рассказала она также, почему у Мони совсем нет голоса. Ещё в морозы соседские собаки загнали Моню на деревянный столб уличной линии электропередач. Тётя попросила соседа Михаила снять Моню. Тот снял его за пятьсот рублей, приставив к столбу лестницу, докуда хватало, и длинную палку с перекладиной – швабру. Но потом собаки снова загнали Моню. Сосед сказал, что больше снимать Моню не будет за такие деньги. Тёте было жалко тысячи рублей. Она ходила за ворота и звала Моню: «Кис-кис». Моня начинал двигаться вниз, но тут его шибало током, и он снова взвивался на верх столба. Благо, тот был не остроконечный, а плоский. Так прошло нервных четыре дня. На работе тётя только и думала, как снять Моню, и даже плакала, жалея его и свои нервы. А дома вечером она ходила за ворота, говорила «кис-кис». Моня начинал спускаться, и тут его шибало током. Сидя на столбе, он почти постоянно мяукал. Можете себе представить: синие морозные сумерки, чёрный кот на высоком сосновом столбе под загорающимися над улицами, полями и горами яркими звёздами Вселенной.

Ночью в тёплой постели тётя плакала тоже. А двоюродному её брату было всё равно. В его кочегарке громко базлал новейший телевизор марки «элджи сигнатюр». Всё равно ему, потому что он сам был подмороженный.