Когда тени вернутся

– Дай мне час, – Аврора потянулась.

– Никакого часа! – строго произнесла новая подруга. – Минута, самое большое – три. Я в свою комнату сейчас, а ты – в свою. Если через три минуты тебя не будет у входа – твой выбор!

И она, не мешкая, устремилась в самый дальний и самый дешевый угол таверны. У Авроры, напротив, комната была с краю, лучшая из представленных в заведении.

– Быстрее, быстрее… – передразнивала римлянка нищенку. – Те два осла сняли с меня все украшения. Как мне теперь выехать в дорогу без наряда? Да и прическа растрепалась.

Тем не менее, она побросала мелкие вещи в дорожный мешочек, пришитый к поясу: деньги, скребок, ленты, украшения, духи, румяна; а провизию, сменную одежду, запасные сандалии и капюшон – в дорожную сумку, которую вез Стаций. Не прошло и пары минут, как через приоткрытую дверь в комнату залетело едва различимое дуновение – воздух завибрировал еле уловимым шепотом. Но когда нервы натянуты, как тетива лука, то на малейшее изменение среды реагируешь чутко. Так и Аврора – схватила последнее, что нашла на кровати, и стрелой вылетела наружу.

Лаура стояла за поворотом, там, где освещаемая пламенем от факела земля постепенно терялась в зыбких ночных тенях. Казалось, еще чуть-чуть и она сольется с ними.

– Подожди меня! – испуганно зашептала Аврора, все еще чувствуя след от кинжала на своей шее.

– Не мешкай! – отозвалось эхо.

Аврора забросила дорожную сумку через седло, отвязала ремни от коновязи, взяла коня под уздечку, вывела на протоптанную дорожку и, ясно разглядев Лауру, спокойно устроилась в седле.

– А где твой конь? – вполголоса спросила римлянка.

– Я не так давно вообще узнала о их существовании, – глядя в сторону произнесла Лаура.

Патрицианка недоверчиво покосилась на селянку (если судить по внешнему виду).

– Забирайся ко мне. Стаций нас двоих спокойно и с удовольствием повезет. Да, Стаций? – и, наклонившись, она заглянула коню в глаза; тот тихонько профырчал. – К тому же, я обязана тебе жизнью! Только скажи, чем могу отплатить, клянусь, что готова на все! Пусть многие из моего окружения и разговаривать бы не стали с плебеем, я – не такая, как они! Садись!

Лаура внимательно выслушала щедрое и искреннее предложение, молча кивнула, подошла к крупу лошади и попросила:

– Помоги мне подняться, не знаю, как это делается. Едем отсюда. Я принимаю твое предложение. Видно, сами боги послали тебя мне на помощь!

– Сама так думала про тебя! – усмехнулась Аврора. – Едем!

Топот скакуна потонул в тихих улочках Ариминиума.

Глава 2. И тайное станет явным

Они миновали пятиарочный мост Тиберия, пересекающий полноводную реку Мареккья, и, как только город пропал из виду, расположились на берегу, утопающем в камышах. Звезды тихо мерцали с далеких высот. Отовсюду, насколько хватало глаз, струился их серебристый, тонкострунный зов. Словно мать зовет свое нерадивое дитя, сбежавшее из родного дома.

Искры от костра завершали пламенную речь и стихали, выдыхая последние огненные знаки.

– Да, Лаура, может, это и опасно после всего пережитого, но по крайней мере я согрелась и не умру ледяной мумией.

– Ты не представляешь, как здесь тепло, под открытым небом! – восхищенно сказала Лаура и поймала на себе косой взгляд римлянки. – Какое это обволакивающее до глубины души чувство! Но, прежде чем мы заснем, хочу услышать твою историю. Я говорю с каждым, кого вижу, и не могу наговориться. Бывает у тебя так?

Аврора задумчиво смотрела на непроницаемый водный край: будто черная олива разлилась из непомерного сосуда на мокрую землю и покрыла ее, утопив всю боль, всю тоску.

– Чувствую себя такой одинокой, – вымолвила наконец римлянка, – точно весь мир закрылся толстой непроницаемой пленкой. А я в него стучусь, кричу изнутри, но мой голос тонет в какой-то вязкой тине. И вроде все близкие люди и друзья по меркам Империи недалеко. А что-то изнутри гложет, съедает, точно ненасытная утроба, поглощая в себя все наилучшие мысли, все сокровенные мечты и стремления. От отчаяния готова на отчаянные меры.

Аврора прилегла на дорожную сумку, лежавшую рядом на земле. Запасные туники, накидки хорошо подходили в качестве заменителя подушки, набитой гусиными перьями.

И хотя Лаура на два года была младше римлянки, но по зрелости обогнала ту, а потому легонько, как старшая сестра младшую, поглаживала по голове, проводя по волосам, по растрепанному кокошнику, успокаивая волнующие мысли, точно выбившиеся пряди. Аврора взглянула на догорающие угольки так, словно увидела в них чей-то образ.

– Брат мой, милый брат! Я помню тебя, такого близкого ранее и такого далекого теперь. Помню тебя мирно играющим с деревянным мечом отца, который он получил на свое шестнадцатилетие. А ты доставал его из сундука, когда наш родитель уходил на службу народу римскому. Как это было давно! И где ты теперь?

– Ты не знаешь, где твой брат? – тихо спросила Лаура.

– Да… как раз на его поиски я и отправилась из Рима.

– Мы найдем его! – смело воскликнула селянка.