Когда теща зажигает…

Наконец, сообразив, что она рассказывает явно что-то не то, маменька бодро предложила Полу поведать что-нибудь о себе. Тот безо всякого энтузиазма нудно отбарабанил некое подобие краткой автобиографии. Не был, не состоял, не привлекался… То есть звания, научные работы, материальное и семейное положение… Скучно, господа, ни задора, ни изюминки! С таким жить — через пару лет сама прокиснешь, как залежавшийся кефир.

— А у вас было много женщин? — решила я добавить перчика в наш пресный застольный треп.

Маменька тут же напряглась, а Версальски, как ни странно, напротив, польщенно улыбнулся.

— Я — зрелый мужчина, поэтому в моей жизни было достаточно подобных эпизодов, — не без гордости поведал он.

— Пальцев на руках хватит, чтобы пересчитать? — тут же поинтересовалась я.

Версальски хищно сверкнул глазами в мою сторону, после чего приблизился и произнес:

— Значительно больше. Думаю, Лайза, вы будете понятно удивлены, когда мы с вами получим возможность познакомиться друг с другом несколько ближе.

— Так чего ждать? — радостно заявила я и передвинула свой стул вплотную к нему. — Вот мы и стали ближе! И чем вы меня удивите?

— Очаровательная шутница! — произнес он сквозь зубы и внезапно сгреб меня к себе на колени.

От неожиданности я едва не охнула. Впрочем, маменька моя тоже не лучилось счастьем при виде вольностей, которые позволял себе ее протеже. Этим-то я и решила воспользоваться.

— Мама, а тебе не кажется, что Поля несколько спешит? — промурлыкала я, одновременно освобождаясь от довольно-таки сильного захвата Версальски. Тот, впрочем, отпускать меня не спешил. Более того, воспользовавшись тем, что матери не была видна моя спина, тут же запустил руку под майку. Пришлось словно бы невзначай упереться локтем ему в кадык. Только после этого импортный проходимец догадался, что лучше бы мне не мешать и дать возможность спокойно сесть обратно на свой стул.

Однако маменька повела себя довольно странно. Вместо того чтобы погрозить Версальски пальцем и намекнуть, что в порядочных домах Лондона и Парижа так себя с невестами не ведут, она вдруг, сославшись на срочный телефонный звонок, который ей кровь из носу надо сделать прямо сейчас, смоталась из кухни, оставив меня наедине с этим уродом.

И вот тут-то я и призадумалась. Какая из полученных инструкций и задач важнее: запугивание Версальски или сбор компромата на него же? Пожалуй, что все-таки второе. я замуж за него я при любом раскладе не выйду, а вот если удастся растащить их с матушкой по разным углам — действительно было бы здорово! Только как бы сделать так, чтобы он про маменьку что-нибудь особо гадостное сказал? Ведь если он пропустит пару-тройку соленых выражений в мой адрес, матушка всегда найдет, чем его оправдать: мол, я сама виновата, не так себя вела, спровоцировала бедолагу и так далее. А вот если Пол пройдется по ее особе и наговорит пакостей персонально про нее, этого она уже ни оправдать, ни стерпеть не сможет. Что ж, Лизка, крутись как хочешь, но сделай так, чтобы этот заморыш во всех красках расписал тебе, как «ценит» соавтора…

Версальски же тем временем, явно возомнив себя Казановой, продолжил свои грязные поползновения. Еле успела отпрыгнуть вместе со стулом на безопасное расстояние, а то бы опять сгреб меня на свои костлявые коленки. Впрочем, его это нисколько не обескуражило. Пол, видимо, счел, что своим уходом матушка дает ему полный карт-бланш, и решил воспользоваться им на все триста процентов. Только вот кто его учил так соблазнять девушек? Или он считает, чем стремительнее напор, тем меньше шансов получить по морде от растерявшейся жертвы? Что ж, подозреваю, в таком случае я буду первой, кто докажет ему пагубность подобной тактики.

Скакать на стуле от охотящегося за мной Версальски надоело практически моментально. Поэтому незаметно сперев со стола вилку и зажав ее в левой руке (на случай самообороны, но более всего для самоуспокоения), я попыталась вызвать Пола на откровенность. Надо сказать, получалось у меня это не очень. Чтобы было понятнее, от чего мне с таким трудом давался простой в общем-то разговор, представьте себе, что вас попросили взять интервью у голодного осьминога, который использует любую возможность, дабы набросить на вас щупальца. Представили? То-то же. Честно говоря, соблазн пустить вилку в ход и пришпилить Версальски за воротник к стене был просто нестерпимым, но я мужественно поборола в себе этот порыв. Сначала дело, а удовольствие потом. Чтобы вытянуть из Пола как можно больше нужной информации, я решила слегка встряхнуть его, шокировав изысканным лексиконом:

— Слушай, чувак, а чего ты так ко мне прицепился? Че, другие бабы на тебя и не смотрят? Или я такой красоты неземной, что у тебя штаны от страсти рвутся?

К чести Версальски, в себя он пришел быстро. Более того, он мигом сориентировался и ответил не менее витиевато:

— Не считай себя красоткой, бэби. В моей коллекции числятся куда более выдающиеся экземпляры.