Когда-то, давным-давно…

нова было раннее утро. Веселунг сидел за столом, накрытым к завтраку, а перед ним выстроился в шеренгу отряд лучников.

— Запомните, — возбужденно объяснял Веселунг, — когда король Баро… когда некий… словом, когда я скажу «когда!», все выстрелят в воздух. Ни во что не цельтесь — просто выпускайте стрелу вверх, и… ээ… посмотрим, чья взлетит выше всех. Если, конечно, что-нибудь случайно… ээ… заденет о стрелу — это маловероятно, но… Ну, значит, заденет, и точка. В конце концов, может ли там, — и он посмотрел в небо, — что-нибудь оказаться?

— Так точно, сир! Или, скорее, никак нет, сир! — браво отчеканил капитан.

— Очень хорошо. Итак, приготовились… По местам!

Солдаты зарядили луки и заняли свои места. На башне стоял дозорный. Все было готово.

Веселунг очень волновался. Он переходил от одного солдата к другому, расспрашивал о жене и детях, хвалил начищенный кивер и советовал стрелку немного отвернуться от солнца. То и дело он подбегал к дозорному, указывал пальцем на горизонт в направлении Бародии и снова возвращался. Дозорный не подвел.

— Величество в воздухе! — внезапно провозгласил он.

— Когда! — заорал король, и вверх устремилась туча стрел.

— Вот здорово! — закричала Гиацинта, радостно хлопая в ладоши. — То есть, я имею в виду, как вы могли?! Вдруг он ранен?

Веселунг испуганно обернулся.

— Гиацинта? Ты здесь?

— Я только что поднялась, отец. Ну как, вы в него попали?

— В кого «в него»?

— В короля Бародии, конечно.

— Короля Баро… Дитя мое, при чем здесь король Бародии? Мои лучники упражняются в стрельбе по дальней цели — по парящему коршуну. — Он обратился к капитану: — Коршун задет?

— Только одной стрелой, Ваше Величество. В бакен… в хвостовое оперение!

— Только одной стрелой. Попала в бакен… в хвостовое оперение. Дорогая, с какой это стати ты вдруг заговорила о короле Бародии?

— Ах, отец, как это дурно с твоей стороны! Ты только что чуть не убил беднягу. Испортил его знаменитые бакенбарды!

— Его Величество король Бародии! Бакенбарды! Это просто ужасно! Но как он там оказался? Боже, какое несчастье! Я немедленно должен составить объяснительную Ноту.

Гиацинта благоразумно заметила:

— А тебе не кажется, что сначала он должен что-нибудь прислать?

— Да-да, ты права. Несомненно, он пожелает объяснить, почему он здесь оказался.

Веселунг подошел к лучникам, которые уже снова стояли шеренгой.

— Можете увести людей, — сказал он капитану.

— Слушаюсь, Ваше Величество!

Его Величество торопливо огляделся по сторонам и конфиденциально шепнул капитану:

— Кто из солдат… — он как бы невзначай потер рукой правую щеку, — …ээ… вот именно. Вон тот, слева? Прекрасно.

Он подошел к солдату на левом фланге и вложил ему в руку мешочек с золотом.

— Я восхищен вашим стилем, мой друг. Движение запястья было просто безупречно! Никогда не видел, чтобы стрела взлетела так высоко. 

Отряд отсалютовал и удалился, а Веселунг с Гиацинтой сели завтракать.

— Немного лососины, дорогая? — предложил король.

Первый Советник Бародии навсегда запомнил этот день. И жене своей не позволял о нем забыть. Фраза «Это напоминает мне тот день, милая, когда…» с некоторых пор стала сигналом, по которому его гости срочно начинали откланиваться. Но домочадцы не имели возможности спастись бегством, им оставалось лишь вооружиться терпением.

Денек действительно выдался на редкость беспокойный. Уже в девять утра Советника вызвали к королю, который нежно лелеял пострадавшую часть тела и пребывал в состоянии крайнего раздражения. Он настаивал на немедленном открытии военных действий. Советник пытался склонить его к более мягким мерам.

— По крайней мере, Ваше Величество, — умолял он, — позвольте мне сначала свериться с прецедентами.

— Столь возмутительная наглость беспрецедентна, — холодно возразил король.

— Я не говорю о полном совпадении, сир, но все же сходные прискорбные случаи… ээ… случались.

— Это был не случай!

— Конечно, конечно. Мне следовало сказать «вероломные нападения». Вот, например, ваш высокочтимый дедушка однажды имел неосторожность поссориться с королем Арабии, и тот наложил на него заклятие, в результате чего ваш высокочтимый дедушка был вынужден — правильнее будет выразиться «предпочитал» — в течение нескольких недель передвигаться на четвереньках. Можете себе представить, какое впечатление это производило на подданных, несмотря на их величайшую лояльность. Далее. Хотя ваш случай и не включает в себя перемещение на четвереньках…

— При чем тут вообще четвереньки?! — заорал король.

— Неудачное сравнение, Ваше Величество. Я лишь имел в виду, что хотя ваш случай, несомненно, и не может рассматриваться как аналогичный случай, но все же процедура, действовавшая в случае вашего высокочтимого дедушки… — Бедный Советник совсем запутался.

— Мне дела нет до моего высокочтимого дедушки. Мне дела нет до всех ваших «случаев», мне дела нет до ваших или чьих-либо еще бакенбард, — злобно приговаривал король, поглаживая свои собственные. — Я жажду крови короля Евралии! — Он оглядел придворных. — Любому из вас, кто покончит с королем Евралии и принесет мне его голову, я отдам руку своей дочери.