Когда туфли не жмут. Беседы по историям даосского мистика Чжуан-цзы

Просто будьте обычными. Для Будды это, наверное, было обычным… сидеть. И поэтому он достиг. Но насколько я знаю вас и обычных людей, для обычного человечества, для огромного большинства человечества Чжуан-цзы подходит больше. И когда я говорю «больше», я никоим образом не сравниваю, а просто говорю, что он настолько обычный, что вы легко можете быть с ним, не становясь при этом невротиками. Если вы последуете за Буддой, то можете стать невротиками. Если вы последуете за Чжуан-цзы, то будете становиться все более и более естественными.

Чжуан-цзы со своей бамбуковой удочкой ловил рыбу в реке Пу.

Принц государства Чу прислал к нему двоих вице-канцлеров с официальным документом: «Настоящим указом мы назначаем вас премьер-министром».

Политика связана с эго, это уловка эго, игра эго. Но о мудрости Чжуан-цзы было известно широко и повсеместно; не было необходимости объявлять о ней во всеуслышание. Когда мудрость есть, это такое сияние, что его невозможно скрыть; даже Чжуан-цзы не мог его скрыть. Невозможно скрыть обычную любовь. Если юноша или девушка влюбляются, уже по самой их походке можно понять, что пришла любовь. Ее невозможно скрыть, потому что каждое движение меняется, становится сияющим; появляется новое качество. Это невозможно скрыть.

Как можно скрыть влюбленность в целое Существование? Когда есть молитва, как ее можно скрыть? Даже Чжуан-цзы, который советует ее прятать, не может ее скрыть. Это невозможно, люди будут что-то подозревать.

Как можно скрыть свет? Если ваш дом залит светом, соседи об этом узнают, потому что ваши окна будут светиться. Нет, его нельзя скрыть, хотя сама попытка его скрыть правильна.

Почему Чжуан-цзы советует скрывать свет, когда лампа внутри зажжена? Он говорит это просто для того, чтобы увести вас с прямо противоположного полюса, поскольку вам хотелось бы объявить об этом во всеуслышание. Есть люди, у которых пока нет света, у которых пламя пока не зажглось, дом темен и пуст, но им хочется объявить, что они стали мудрыми. Эго стремится к притворству даже в том, что касается мудрости. И поэтому Чжуан-цзы советует: «Ничего не говорите о том, кто вы такой, что вы такое; просто не показывайте себя». Те, у кого есть глаза, сами найдут вас и последуют за вами; они к вам придут. Вам не нужно приходить и стучаться к ним в двери; само это явление привлечет их, искатели пойдут за вами и разыщут вас, где бы вы ни находились. А о тех, кто не ищет, можно не беспокоиться, потому что их приход будет бесполезным. Они будут лишь мешать и создавать препятствия для тех, кто ищет. Скрывайте действительность.

Но люди все-таки узнают. Несомненно, принц узнал, что Чжуан-цзы стал просветленным.

Принц государства Чу прислал к нему двоих вице-канцлеров с официальным документом: «Настоящим указом мы назначаем вас премьер-министром».

В древние времена премьер-министров не выбирали народным голосованием, потому что как можно выбирать голосованием народа? Разве люди могут выбирать своих лидеров? Им хотелось бы, но они на это не способны. Демократия – это лишь мечта, ее нигде никогда не было – ее не может быть. И всякий раз, когда она появляется, она создает проблемы; лекарство оказывается более опасным, чем сама болезнь.

В древние времена премьер-министр не выбирался народом. Премьер-министр назначался королем, и королю нужно было найти мудреца, брамина. Его нужно было найти, разыскать, потому что мудрец не участвовал в выборах, не стучался в двери, собирая голоса, – вместо этого он скрывался. Королям приходилось отправляться на поиски и, обнаружив мудреца, выводить его в свет, чтобы мир мог получить от него пользу.

Принц, должно быть, узнал, что Чжуан-цзы стал просветленным. Он отправил к нему двоих посыльных и назначил его премьер-министром.

Чжуан-цзы держал в руках свою бамбуковую удочку.

Ничего не изменилось. Перед ним стоял вице-канцлер с официальным документом, гласящим: «Вы назначены премьер-министром». Это была высочайшая должность, но Чжуан-цзы остался таким, как был. Чжуан-цзы держал в руках свою бамбуковую удочку, по-прежнему глядя на реку Пу. Он даже не взглянул на этих вице-канцлеров. Он не взглянул на документ, как будто он того не стоил.

По-прежнему глядя на реку Пу, он сказал: «Мне рассказали, что есть некая священная черепаха, принесенная в жертву и канонизированная три тысячи лет назад, почитаемая принцем, закутанная в шелк и лежащая в драгоценной усыпальнице на алтаре в храме».