Когда твой герой – монстр

Наверное, именно таким был бы последний твитт мистера Тейлора. Если бы он застал наступление конца света, именуемого «рассветом мертвецов». Вот только с ним эта беда приключилась раньше, и последнее, что этот человек успел сказать на своём единственном аккаунте в соцсетях:

«Последняя серия #theflash жутко расстроила! Но я не унываю, ведь дружище бармен Терри нальёт мне ещё!»

Да, мистер Тейлор любил фильмы про супергероев, и он действительно никогда не унывал. Просто на следующий день не вышел на работу, а через трое суток начал считаться пропавшим без вести. Но уныние — это не про него, да.

Был ли он храбрым? Были ли смелым? Наверное, недостаточно, раз не смог за себя постоять. И раз теперь единственным, кто мог его спасти, был я — подросток, который настоятельно советует безжалостно редактировать свои публичные посты. Неизвестно, какой из них станет последним. Неизвестно, кто может следить за ними. За вами.

10

Пэтти начала скрести в дверь, рваться в дом, на пороге которого мы с ней оказались. А, попав внутрь, — в следующую дверь. Такие обычно ведут в подвал.

Я не люблю подвалы. Не люблю когда темно и затхло. И когда нужно думать над своим паршивым или недостойным поведением. А ещё я не люблю, когда крадут моё. Можете добавить это в арсенал знаний по выживанию: никакого воровства.

Но Лай Пэтти загнал неприятные воспоминания обратно, и я отворил наконец исцарапанную изнутри дверь. Я достал из кармана нож. Ведь с каждой ступенью, ведущей вниз, и с каждым вздохом, наполняющим мои лёгкие запахом смерти, я нехотя чувствовал, что, быть может, мне придётся не спасать мистера Тейлора, а защищаться от того, кем он мог стать. После того, как умер. Так случается, если помощь не приходит вовремя.

Наверное, то, во что люди теперь превращаются после смерти — тоже форма безумия под названием ходячие мертвецы. Не знаю. Мне становится сложно мыслить, когда в сознании появляется слишком много неизвестных переменных. И слишком много всплывает старых. Мной забытых. Например, Пэтти. Я только сейчас вспомнил, что её не существует.

Да, у меня бывают проблемы, я вам уже говорил.

— Мистер Тейлор!.. — я достаю из кармана связку ключей — ещё одна забытая, заблокированная моим разумом переменная. Я не люблю помнить то, что меня расстраивает. То, что делает моё поведение паршивым или недостойным, — Мистер Тейлор, нам надо уходить отсюда…

Ещё одно правило: никогда не бросайте своё оружие где попало. Особенно, если оно, в отличие от многих вещей, вполне реальное.

— Я же вас спасаю… Я герой… Я вас спасаю…

Потому что оно вполне реально может нанести вам урон, несопоставимый с вашей жизнью.

11

Это моя вина. Это не Кристофер Эванс возомнил себя героем, а я. Я слишком много лет проработал с такими, как он. Я знал, во что однажды превращаются эти дети.

Поздней ночью ещё до восстания мертвецов, о которых мне рассказала мама Криса, прежде чем он её убил, когда она пыталась меня высвободить… Боже… Да, я возвращался из бара домой, когда мой любимый ученик напал на меня. Но я просидел взаперти в подвале Криса Эванса столько времени лишь по той причине, что возомнил себя тем, кто сможет приручить монстра. Я возомнил себя героем, любовь и забота которого способны…

Да, всё это я определенно это заслужил.

Наверное, как и весь мир — заслужил наказание в виде конца света: те, кто мнит себя богами, героями, изобретая опасные вирусы, заслуживают настигших их и весь мир последствий.

И теперь, не вынимая из груди этого ребёнка нож, я ощущал слёзы. Удерживая этого мальчишку в своих руках, я прижимал его к себе так сильно, будто желая хотя бы этим уничтожающим, смертельным для него объятием подарить ему ту любовь, которую он никогда ни от кого не получал. Которую мог заполучить лишь, заставив кого-то любить себя. Пусть даже этот кто-то и будет мёртв.

Я посмотрел на привязанную в углу, хрипящую мать Кристофера. Она тянула к нему свои разлагающиеся руки — лишь после смерти желала наградить сына своим вниманием.

— Прости меня, Кристофер, прости, прости, прости…

Я осторожно опустил тело этого ребёнка на пол и поднялся наверх. Я смотрел на новый вывернутый наизнанку мир, но понимал, что даже в нём, таким, как Кристофер Эванс, не место.

— Сказки и легенды врут. В любом из миров никто не готов в тому, что твой герой — монстр. И конец света этого не изменит. Конец Света этого не изменит… — снова и снова я бормотал себе эти слова под нос, совершенно не желая принимать тот факт, что новый мир уже это сделал. Может, он и не был способен превратить монстра в героя. Но этот мир мог наоборот.