Когда ты рядом

— Впрочем, как и для большинства людей. Так уж мы устроены. Боимся СПИДа, как какой-то проказы, но преспокойно можем ухаживать за больным гепатитом, съесть немытое яблоко, купленное на рынке, выпить некипяченое молоко, забыть о мыле после пользования общественным туалетом и о существовании презервативов при сексе с незнакомцем. И каждому кажется, что страшные болезни не для него, они обязательно обойдут его стороной, а потом, когда приходит горе, у всех возникает один и тот же вопрос: «Почему именно я?»

Маргарита Ильинична замолчала, и в кабинете наступила звенящая тишина. Даша понимала, что здесь будет гораздо труднее, чем она предполагала, но отступать не собиралась.

— Работники хосписа стараются сделать жизнь больных в их последние дни, часы, минуты по возможности не такой страшной. Я не беру на работу людей бездушных и грубых. В вас, Даша, я не сомневаюсь, — сказала Маргарита Ильинична, — но сможете ли вы выдержать все это морально?

— Смогу, — ответила Даша. — Вы не смотрите, что я худая и бледная. Я — сильная. Я буду идти по оставшейся мне жизни шаг за шагом, и каждый шаг будет сделан с пользой. Здоровые и счастливые люди не задумываются о цене жизни, думая, что она длинная, что все успеется, что ее можно распылять налево и направо, проводя бесцельно и бесполезно драгоценное время. Но я теперь знаю, что она коротка и быстротечна и надо ценить каждый прожитый день, надо спешить жить! — горячо говорила Даша то, о чем уже не раз думала бессонными ночами. И она спешила высказаться, радуясь, что представился такой случай, что ее слушают и, главное, понимают. — Странно, но именно болезнь научила меня радоваться скромному цветку у дороги и шуршащим под ногами листьям, утром — восходящему солнцу, ночью — звездным дорожкам в бесконечное пространство, летнему теплому дождю и запаху озона после грозы. Я испытала предательство близких и дорогих мне когда-то людей, непонимание коллег, но не стала от этого меньше любить людей, не перестала им верить. Может быть, я не права? В чем-то ошибаюсь? Я не знаю.

— Ты все правильно делаешь, Даша, — незаметно перешла на «ты» Маргарита Ильинична. — Нельзя впускать в свое сердце зло — оно источит тебя изнутри, как червь. Чем больше мы отдаем, тем больше имеем — таков закон жизни. Не надо думать о том, сколько нам осталось, надо радоваться и ценить то, что есть сегодня. А это большой талант, и он дан не каждому. Ты мужественная и сильная девушка. Я убедилась, что Виталий Степанович был прав, и уверена, что ты справишься. Можешь несколько дней походить, присмотреться, чтобы не быть шокированной увиденным.

— А можно мне выйти на работу сразу? Завтра, например?

— Можно, — улыбнулась Маргарита Ильинична. Эта улыбка была грустной, мимолетной, но такой искренней.

Когда Даша вышла из кабинета, Маргарита Ильинична вслед перекрестила ее, прошептав: «Дай Бог тебе силы, детка!»

Глава 30

Восьмой месяц Сергей возвращался по вечерам в свой просторный, шикарный, но пустой дом, где его никто не ждал. После смерти Виталины он с головой окунулся в работу. Сергей и до этого слыл трудоголиком, а теперь начал работать с еще бо´льшим рвением и неистовством, даже жестокостью. Он открывал дочерние предприятия в отдаленных друг от друга местах и без устали и отдыха метался между ними, не жалея ни себя, ни своих подчиненных. Его сотрудники не могли не заметить перемены в шефе после смерти жены. С его лица исчезла приветливая улыбка, которую он навсегда спрятал в бороде и усах. Он стал замечать малейшие пробелы и ошибки в работе и разучился это прощать. Никто уже не удивлялся, когда он без предупреждения увольнял человека, опоздавшего на пять минут на работу или болтавшего по телефону не по делу. Сергей работал на износ и требовал того же от своих подчиненных.

Сегодня он уволил технолога, который пять лет добросовестно занимался у него новыми разработками, только из-за того, что на совещании по поводу открытия еще одного предприятия тот неудачно пошутил. Сергей отмечал на карте место, еще не обозначенное красным светящимся огоньком, когда технолог имел неосторожность сказать:

— Скоро в мире не останется женских рук для наших кремов. Придется мазать им собачьи лапы.

Вот эти «собачьи лапы» и стоили ему зло брошенных шефом двух роковых слов: «Вы уволены!»

Сказал и продолжил совещание.

Возвращаясь поздно вечером домой, Сергей уже жалел о том, что уволил ценного работника. Один его звонок мог бы легко исправить ситуацию и вернуть технолога в лабораторию, но Сергей точно знал, что звонить никуда не будет. Он не любил себя за это, но и менять что-либо не хотел. Его душа была пуста, как и его дом с потухшими окнами.