Когда ты рядом

— Ну ты даешь! Хорошо, я принесу краску, а на следующей неделе в среду придет парикмахер и сделает из твоей головы пасхальное яйцо, — засмеялась Даша.

— Нет. Я хочу, чтобы ты меня покрасила.

— Я? А я смогу?

— Сможешь. Я расскажу как.

— Если ты так хочешь…

— Очень хочу! — горячо ответила Илона.

На следующий день, когда голова Илоны уже пестрела «перьями» различных цветов, напоминая расцветку яркого попугая, к ней пришла мать. Даша впервые увидела эту эффектную, красивую брюнетку с идеальным маникюром на тонких ухоженных пальчиках и с профессиональным макияжем.

— Что ты с собой сделала?! — всплеснула руками мать Илоны. — На кого ты стала похожа?! Я сейчас же пришлю своего парикмахера. Пусть он приведет твою голову в порядок!

— Она у меня в полном порядке, — спокойно ответила Илона.

— Нет! Это не годится! Надо срочно что-то делать! И кого только они нанимают! Непрофессионалов, бездарей каких-то.

— Это я ее покрасила, — вмешалась Даша, — так захотела Илона.

— Мало ли что она захотела! — возмутилась женщина. — От людей стыдно!

— Это тебе должно быть стыдно! — внезапно взорвалась Илона. — А мне не стыдно! Мне наплевать, что скажут люди! Мне так нравится, понимаешь? Тебе не нравится, а мне нравится. Может у меня быть свое мнение? Или надо делать только так, как ты хочешь?

— Почему мне должно быть стыдно? За что? Я стараюсь для тебя и всегда делала все для твоего благополучия. Мы с папой и живем, и работаем, чтобы тебе было хорошо, чтобы ты могла ни в чем себе не отказывать, — сказала мать, достала из дорогой сумочки, украшенной цепочкой с блестящими камешками, деньги и положила их в тумбочку. — Это тебе. Может, надо будет заплатить медсестре или какой-то санитарке.

— Зачем? — уже успокоившись, но по-прежнему тяжело дыша, спросила Илона.

— Как зачем? Чтобы лучше ухаживали за тобой, — ответила женщина и, изобразив на лице приветливую улыбку, обратилась к Даше: — Я вам, девушка, заплачу, только будьте, пожалуйста, внимательны к моей дочери.

— Я не беру денег, — ответила Даша.

— Все берут. На деньгах держится все.

— Мне не нужны ваши деньги, — отрезала Даша.

— И напрасно, — сказала женщина и кончиками нежных пальчиков поправила челку на лбу. — А что это за кошмар у тебя на тумбочке? — Она кивнула в сторону орхидеи и потянулась к ней.

— Не трогай! — вскрикнула Илона так, что мать, испугавшись, отдернула руку. — Уходи! Я не хочу тебя видеть! Не хочу!

— Да что это с ней? — Женщина бросила на Дашу взгляд из-под нарощенных ресниц. — Психиатра, что ли, ей вызвать?

— Вам лучше сейчас уйти, — сказала Даша.

— Возьмите. — Женщина протянула Даше пакет. — Здесь овощи и фрукты для Илоны. Проследите, чтобы она хорошо питалась.

Голос матери прозвучал глухо и совсем сухо. Она повернулась и вышла, грациозно покачивая узкими бедрами, затянутыми в дорогие джинсовые брюки.

Даша положила продукты в тумбочку и, дождавшись, пока Илона успокоится, спросила:

— Почему ты с ней так?

— Я скажу тебе почему, — тихо сказала Илона голосом, полным грусти. — Потому что я до сих пор не знаю, какие у моей матери руки. Мягкие? Твердые? Грубые? Нежные? Я могла только видеть, какие они красивые. Мать ни разу ко мне не прикасалась. У нас в доме были домработницы, няньки, поварихи — кто угодно. Они поднимали меня по утрам, расчесывали мои волосы, заплетали косички и гладили по головке на ночь. А мне, как дуре, до сих пор хочется, чтобы именно ее руки коснулись моих волос, моей руки… Я думала, что мама придет, увидит мои пестрые волосы, потреплет мою челку и скажет: «Ну и смешная ты, Илонка!»

— Вот увидишь, у вас с мамой отношения наладятся, все будет хорошо, — сказала Даша и дотронулась до пестрой челки Илоны. — Наверное, твоя мама просто недопонимает, чего тебе не хватает.

— И уже никогда не поймет, если до сих пор не поняла. У нас в доме культ денег. Я не удивилась бы, если бы там вместо иконы святых повесили доллар и молились на него, — с горькой иронией ответила Илона и криво улыбнулась.

— А я говорю, что наступит момент, когда мама придет к тебе и погладит по голове, как маленькую девочку перед сном…

— Уже не погладит. Теперь она побоится даже пальчиком ко мне прикоснуться. Думаешь, я не замечаю, что начинаю покрываться язвами? Нет, моя мамочка к гнойникам не прикоснется. Это могут сделать медсестры, нянечки, врачи, если им, по ее мнению, хорошо заплатят.

— Надеюсь, что ты ошибаешься, — сказала Даша.

— И чего мне так дались ее руки, сама не знаю! По ночам не сплю не оттого, что тело жжет огнем и жутко зудит, а оттого, что не могу представить, какие у мамы руки на ощупь… Глупая я, да?

— Ты самая классная девчонка, — подмигнула ей Даша и добавила: — И самая красивая!

— Честно?

— Честнее не бывает.

Глава 36

— О чем опять задумался? — вернул Сергея на землю голос Эли. — Все думаешь о чем-то своем, думаешь, а обо мне совсем позабыл.

Она капризно надула чувственные губы, увеличенные с помощью инъекций биополимерного геля.

— Да так, ни о чем, — улыбнулся Сергей и полез в карман за пачкой сигарет.