Когда ты рядом

— Можете не верить, но денег нет. Нет!

— Скоро выборы, не так ли? Неужели вам не хочется заработать лишнюю пару баллов? Я вместе с больными вынесу вам благодарность через газету.

— Да не нужна мне ваша благодарность! — Мэр явно начал нервничать и не заметил, как подобие улыбки сползло с его лица. — Что мне ваша заметка? Вы считаете, что я вцепился в это кресло двумя руками и держусь за него?! Нет, вы ошибаетесь! Оно медом не намазано. Скорее дегтем!

«Вот ты и прилип к нему», — подумала Даша, не собираясь отступать.

— Евгений Александрович, чтобы понять человека, надо поставить себя на его место. Представьте, что вы находитесь в хосписе, лежите в палате, где не только мучитесь от болей и пролежней, но и задыхаетесь от тяжелого воздуха. Вам хочется спокойно и тихо умереть, потому что жизнь уже не радует. В ней остались только мучения и боль…

— Все! — прервал ее мэр. — Освободите кабинет. Считайте, что по своему вопросу вы получили отказ.

— Значит, вам не хочется представить себя на месте больных? Надеюсь, что вы испытали от моего рассказа хоть немного неприятных ощущений. Если вы не хотите даже слушать обо всех ужасах жизни в хосписе, то должны, просто обязаны помочь!

— Я не обязан. Ясно вам?

— А в ваши обязанности входит только ленточки при открытии перерезать?

— А вы наглая. Наглая хамка!

— Можете обзывать меня как хотите, я не обижусь. Но деньги на кондиционеры дайте.

— Я вам человеческим языком сказал, что денег нет. Нет их — и все! Если бы я их печатал, то напечатал бы и дал. А так — нет!

— Я думала, что вы поняли, каково там больным. Но вижу, что вы не хотите понять, в каком они положении. Тогда давайте поедем туда.

— Вы с ума сошли! Меня ждут люди!

— Я пока еще не сошла. Но в тех палатах можно сойти с ума. Что, страшно? Будьте мужчиной, наберитесь смелости, скажите людям в приемной, что вернетесь через час, и мы с вами поедем в хоспис. Я закрою вас в палате с больными ровно на час. Не на день, не на месяц, а всего лишь на час. Уделите нам час своего драгоценного времени. И если вы выдержите там один час, я отстану от вас. Если нет, то вам придется купить кондиционеры. — Даша сложила на груди руки, давая понять, что уходить из кабинета не собирается.

— Девушка, я никуда не поеду! — заявил Евгений Александрович. — А вот вы сейчас уйдете.

— Не уйду, — спокойно и твердо ответила Даша.

— Я вынужден буду вызвать охрану, и они вас выведут!

— Вызывайте. Они смогут вынести меня отсюда вместе со стулом, на котором я сижу, на глазах у посетителей и в канун ваших выборов. Это не сделает вам чести.

— Вот и прекрасно. Пусть выносят вместе со стулом.

— И там ждут журналисты, чтобы все это снять и пустить по всем каналам телевидения, — соврала Даша.

Мэр достал из кармана платок и вытер вспотевший лоб.

— Сколько кондиционеров?

— Хотя бы двадцать для начала, — начала торг Даша.

— Сколько?! — Лицо Евгения Александровича стало красным от негодования и такой наглости посетительницы.

— Вы слышали. Двадцать.

— Пять. Это максимум, что можно. И все равно мне придется кого-то в чем-то ущемить. Вы это понимаете?

— Я же не для своего офиса прошу. Хотя бы пятнадцать.

— Я не могу больше пяти. Просто не могу! — взмолился мэр.

— Тогда пусть выносят меня со стулом. На пять я не согласна.

— Семь.

Даша отрицательно покачала головой и вцепилась в стул.

— Десять, — сказал мэр.

— Спасибо и за это. — Даша поднялась со стула. — Все больные проголосуют за вас, это я обещаю.

Выйдя от него, Даша тут же позвонила Маргарите Ильиничне.

— Вам придется подумать, как распределить по палатам десять кондиционеров, — сообщила она, еле сдерживая ликование.

— Неужели?! Тебе это удалось?!

— Представьте себе, да!

— Не может быть!

— Может! Все в этой жизни может быть, — довольно ответила Даша.

Глава 40