Когда ты уже съедешь?! Как помочь взрослому ребенку начать жить самостоятельно

Однако в основании этого явления не только современные экономические реалии, новые требования к образованию сотрудников и развитие иных культурных представлений о том, что значит быть взрослым. Все перечисленное – лишь верхушка айсберга, а под водой тем временем скрывается нечто повнушительнее.

И эта тревожность – основа синдрома неудачного старта. Современные молодые люди намного тревожнее своих предков в вопросах взросления и самостоятельности… порой по вине родителей. (Я бы даже сказал, по нашей вине: я сам отец двоих детей.) Сегодняшние восемнадцатилетние дети росли под чутким надзором и руководством старших, которые следили за их благополучием не только в школе, но и в группе продленного дня, и в спортивной секции (а также в спортивном лагере и на курсах по саморазвитию), и в школьном театре, и на занятиях по музыке – список тщательно продуманных событий и досуговых мероприятий, нацеленных на молодежь, можно продолжать бесконечно. В итоге современные выпускники, как бы они ни жаловались на назойливость и придирчивость родителей, на самом деле нуждаются и в том, и в другом.

Я разговаривал с психологами, которые работают в старших классах. Они утверждают, что современные выпускники подготовлены ко взрослой жизни меньше, чем их сверстники из прежних поколений. Возможно, современные молодые люди готовы учиться по-взрослому, однако жить по-взрослому – не очень: то, что ждет их после школы (будь то поступление в колледж или устройство на работу), скорее пугает их, а возможность опозориться или не оправдать ожиданий приводит в настоящий ужас.

Если коротко, то современные молодые люди переживают чаще, а осмеливаются на что-то реже.

Психологи колледжей говорят о том же. Студенты прежних поколений почти не обращались к ним за помощью. Сегодня же ученики выстраиваются в длинные очереди, ожидая встречи со специалистом неделями, если, конечно, положение не чрезвычайное.

Несколько десятков лет назад, когда я только начинал работать с подростками и их родителями, мы с коллегами успокаивали себя поговоркой: «Просто потерпи: вот исполнится ему восемнадцать – и можно будет выдохнуть!» Почему? Да потому что так и было: после восемнадцатилетия и выпускного дети начинали намного теплее общаться с родителями, ведь роль «воспитателя» теперь брала на себя «суровая действительность». Психотерапевтам, конечно, было непросто – подростковый возраст не зря называют трудным, – и все же проще, чем сейчас. В то время достаточно было немного поумерить пыл подростка, научить его мыслить чуть более здраво, объяснить ему, как важно задумываться над последствиями своих поступков, ответственно относиться к учебе, не пить и не курить, а также стараться реже ссориться с родителями. Ребенок подходил к восемнадцатилетию в целости и сохранности, готовый вступить во взрослую жизнь. Потом этот подросток выпускался из школы, и далее его уже закаляли тяготы и обязанности взрослой жизни.

В большинстве случаев все так и было, а затем что-то поменялось.

В середине 1980-х годов Научно-исследовательский институт высшего образования Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе впервые спросил у первокурсников, не смущает ли их «огромное количество обязанностей, пришедших вместе с взрослой жизнью». Тогда утвердительный ответ дало менее 20 % опрошенных. К 2010 году показатель увеличился почти до 30 %. А в 2017-м – всего лишь семь лет спустя – цифра подскочила до 40 %.

Этот скачок я увидел и в своей практике. Ко мне стали направлять все больше и больше клиентов возрастом от восемнадцати до двадцати пяти лет с отнюдь не взрослыми вопросами («Я обеспокоен / подавлен… меня бросил любимый человек… меня не устраивает моя работа…»), а подростковыми. Среди них были ссоры с родителями, неудачи в институте, неспособность найти себя, нежелание что-то делать или брать на себя ответственность. Молодые люди рассказывали мне о том, что, как мне думалось, они уже должны были преодолеть. Это были шестнадцатилетние подростки в теле двадцатидвухлетних взрослых.

Более того, их родители только усугубляли положение! Желая ребенку блага, они зачастую оказывались в безвыходном положении. Бросить двадцатилетнее дитя, не готовое к взрослой жизни и настоящей ответственности, у них не получалось. В то же время они понимали: покуда ребенок был подростком, его достаточно было ограничивать, отчитывать, наказывать и выслушивать, а теперь, когда он повзрослел, этот подход не просто не работает, а зачастую приводит к прямо противоположному эффекту.

Почему некоторым тяжело повзрослеть?

Сет и Рене на собственном опыте убедились, что справиться с молодым человеком, который никак не может повзрослеть (я называю таких людей трудными взрослеющими), очень тяжело. Для этого необходимо широко мыслить, иметь доброе сердце, а еще обладать силой воли, которая позволит изменить свой взгляд на отношения с взрослеющим ребенком и собственное поведение в этих отношениях.