Когда у меня будет вечность(СИ)

В общем, как вы, наверное, поняли, мне страшно, просто невероятно повезло. Дело в том, что тот художник не только и не просто художник, с большой, разумеется, буквы, но и и автор некой концепции, на которой, по его убеждению, строится искусство, которое, согласно все той же концепции, можно разделить на несколько уровней.

В самом низу - реализм, изображение людей и предметов такими, такие они есть или видятся, как он сказал.

"Примитивная форма искусства" - под эту гребенку попали и Репин, и Рафаэль.

Сальвадор Доли и Малевич удостоились следующей ступени - искусство мысли. Выше - фольклорное искусство и картины савантов - только они по наитию и способны представить мир в его истинном свете.

Над ними - какой-то древний йог, имени которого и названия его работ я не помню.

А на самой вершине наш друг Большой Художник, собственной персоной восседавший напротив на таком же стуле, как у меня.

Вот так-то.

И дело в том, что пишет он картины в каком-то особом состоянии, за которым сотни раз мотался в Индию и на Тибет и однажды узрел тот самый горний мир, увидеть который не может никто кроме тех, кто уже в нем. Во всяком случае, никто кроме Большого Художника не утверждал, что пишет его и это не просто фантазия, а самая что ни на есть высшая и единственная существующая вечно реальность.

Если бы это было именно так на самом деле, то, представьте только, как бы выглядела картина. Два стула, зачехлённых красным атласом. На одном - величайший художник Вселенной, единственный из землян, кто пишет горний мир. И на стенах - не холсты и краски, а окна в Эдем. И мы в нём беседуем о Вечном, здесь, на Земле, в галерее современного искусства. Впечатляет?

Зазвонили колокола.

- О чём я говорил? - нахмурился художник.

Я видел рай на картине, но это была картина другого художника. "Angel among the roses". Дональда Золана.

Да, я понимаю, конечно, что не святой, да и кто из землян может похвастаться нимбом? Но я бы даже не боялся умирать, если бы кто-то дал мне гарантию, что есть тот ангел с розами, беспечно свесивший ножки у ворот в лучший мир. Там светло и не жарко, там нежность царицы рассветов Любви.

Да, я бы не боялся умирать.

Я не видел ангелов.

Но я видел розы. Такие как держит ангел.

Но этот рай, который открывал мне мой новый, знаменитый знакомый, мне не то, чтобы совсем не нравился. Он был любопытен. По-своему. Но он был чужой и не светлый. Этакой цветомузыкой, пропитанной сандалом и лотосом.

В том раю индианки. И кони, пряничные какие-то, целуются. И голые индийские Венеры. И цветы, и, вроде бы, водопады. И просто разноцветные набрызги, как будто кончиком ослиного хвоста.

Нет уж, мне милее Куинджи. И, представьте, даже котизм.

Не подумайте снова ничего плохого, но в том же месяце, в самый последний день лета, опять стояла голубая луна. Да. Потом её не будет несколько лет, а в этом месяце два раза. Всё на земле, и вообще везде,неравномерно.

Часть 2

Глава 1

Обычно я очень разборчив в выборе гостиницы. Простоватые мне не нравятся, помпезные я тоже не люблю, и дело даже не в экономии. А приставка "арт" меня настораживает, но не в этом случае.

Картины талантливых, но малоизвестных художников приятно радовали глаз, что в данных отрезок времени моим глазам было просто необходимо, ведь им предстояло увидеть мир заново.

Да и вообще, возвращаться после операции из клиники приятнее в атмосферу творчества.

Мне больше внушают доверия клиники с обходительной или даже немного сварливой зрелой пышкой в приемной. Не верю я этим "ноги от ушей", мне сразу хочется на место вывески прибить "Мы вас разденем догола" и вовсе не в том смысле, в котором кому-то хотелось бы.

Конечно, у них расписано все на много месяцев вперед, но вот именно завтра на семь (вам повезло!) появилось окно. Немного попозже? Нет, невозможно. Хотя (вы невероятный счастливчик!) и на 19.30 (вот чудо!) не занято!

Однако в этот раз, несмотря на то, что мамзель на рецепшен была молодой и прекрасной, у меня не возникло ощущения, что я попал в лапы эскулапов, а интуиция меня никогда не обманывает.

Здесь любовь ощущалась во всем, в недежурных улыбках медсестер, в пышности соцветий, в мягкости освещения и, да, мебели, простой, но изящной, оттенка "розовый жемчуг".

Врач человек был вежливый, умный, пах одеколоном и, главное, был без очков, как полагается высококвалифицированному офтальмологу.

Такие люди никогда не лезут в душу и не позволяют лезть в душу к себе. В общем, я готов был ему доверять.

Чуть позже в номере с водопадами на стенах я чувствовал, что течение моей жизни, простите за высокопарность, повернуло в нужное русло, да...

... Итак, она была ангелом, ненадолго покинувшим рай исключительно для того, чтобы я поверил в него.

Я смотрел на ее улыбку и думал о Вечности. Никогда бы не подумал, что так бывает. Я думал, что всего мне не успеть, всему не научиться, да и так ли это важно, если есть вечность, абсолют, и этого никто никогда не отрицал.

- Единичка! - проплыла за стол от, наверное, выученной мною таблицы наизусть ангел в белом.

Крыльев у нее, правда, за спиной не наблюдалось, но был золотой ореол.