Когда убивают футбол: игра по-русски

Пшеничный торжествующе поднял правую руку вверх, словно указывая, что именно оттуда, с небес, он получает свои награды. Однако этот триумфальный жест не остановил совсем еще юную журналистку «Новой газеты» Аллу Черных, задавшую президенту не менее острые вопросы:

— Вот вы, Серафим Викторович, на днях заявили, что за последние несколько лет государство не выделило ВФА ни рубля. Неужели такое возможно? И еще. Известно, что в российском футболе дела обстоят куда грязнее, чем за рубежом. Полгода назад мы переслали вам письмо из редакции, пришедшее к нам из Волгограда. В нем назывались конкретные факты, фамилии коррупционеров и взяточников. С тех пор о нем — ни слуху, ни духу.

Пока Пшеничный, перебирая бумаги, раздумывал, как бы ему дипломатичнее ответить, его опередил представитель Президента.

— Относительно денег могу со всей ответственностью утверждать — это неправда. Вот документ наших финансистов по ВФА. Только за десять месяцев этого года на нужды российского футбола перечислено около восьмидесяти миллионов рублей. Часть этих средств пошла на содержание юношеских команд, часть передана Ассоциации на поддержку команд мастеров. Сюда надо бы приплюсовать двести тысяч долларов на зарубежные командировки, которые уже полностью израсходованы.

После этой, казалось бы сухой официальной справки, обстановка в зале накалилась до предела. Тем более, что мало кого удовлетворил ответ Пшеничного на второй вопрос дотошной Аллочки.

— Такое письмо мы, действительно, получили, — слегка покраснев, начал он. — Вскоре переслали его в отдел по борьбе с экономическими преступлениями с просьбой разобраться. Ответ пока, так и не пришел. Тут, наверное, есть и моя вина, но в суете за чисто футбольными заботами я, признаться, как-то забыл об этой корреспонденции.

Мало кто знал, что вскоре после письма в Москве появились два депутата местной думы и один из чиновников Спорткомитета. С неделю они обхаживали Пшеничного. Рестораны чередовались с саунами и выездами на природу, дело к взаимному удовлетворению так и замяли.

Поскольку весь журналистский запал был израсходован на президенте ВФА, вопросы к Родину уже не отличались такой жесткостью и остротой. Кое-кто поинтересовался составом, попеняли главному тренеру за ориентировку на легионеров и возрастных игроков. Понятное дело, попытались вникнуть в детали расследования убийства Ницковой. До всех дошли слухи о ее коммерческой деятельности, отмывании нефтяных денег.

— Вопросы не ко мне, — умело парировал Вячеслав Иванович то, что касалось Ницковой. — У меня футбольных дел — воз и маленькая тележка. Могу сказать одно, если бы убийство было связано с ее коммерческой деятельностью в клубе, затаскали бы и меня, как президента «Арбата», и моих сотрудников. Пока же следствие относится к нам вполне лояльно, я бы даже сказал, с пониманием…

После пресс-конференции большинство футбольных лидеров дружно решили узкими компаниями обмыть очередной «бенефис» ВФА в ближайших ресторанах. А посему утешением для старшего тренера из Санкт-Петербурга мог стать разве что анекдот, рассказанный Седову уже за ужином в «Пекине» его приятелем, коллегой из Саратова.

«Вопрос армянскому радио от Владимира Лидского:

— Должен ли арбитр платить налоги со взяток?

Армянское радио, подумав, отвечает:

— Обязательно должен, если он, как и вы, Володя, честный, порядочный судья…»

Выслушав анекдот, обычно корректный тренер «Невы» залпом выпил рюмку водки и гневно произнес:

— Это радио знает, что говорит. Все понимают, что нас обыграл не «Арбат». Нас сплавил и кинул вниз этот подонок Лидский.

43

…Едва дождавшись окончания заседания ВФА, Родин сразу же отправился в Голицыно. Он отверг несколько соблазнительных приглашений от приятелей расслабиться, забыться и снять стресс. Приглашал его и сам Пшеничный, предложивший поужинать, все осмыслить в дальнем, скрытом от посторонних глаз кабинете за отделанной под дуб стеной. Организм действительно требовал разрядки, но из многолетнего опыта Вячеслав Иванович знал — его место там, где сейчас находится команда.

На базе он незаметно прошел к себе в номер, отключил телефон. Примерно час Родин лежал с закрытыми глазами, пытаясь уснуть. В голове калейдоскопом мелькали мысли, вращавшиеся вокруг событий последних дней: проигрыш сборной, убийство Ницковой, вызовы в прокуратуру, бензиновые разборки и проблемы со спонсорами, уколы прессы, которые становились все болезненней. Большинство обозревателей, от чисто спортивных и лояльных журналистов до откровенно желтых изданий, типа «Мегаполис-экспресса», обрушили на российский футбол и его руководство шквал критики. Позорное поражение в Тель-Авиве явилось последней каплей, вызвавшей взрыв негодования как у фанатичных поклонников «Арбата», так и других команд.

Родин вспомнил сказанные ему накануне слова одного из соучредителей могущественного «Лукойла». Он произнес их мягко, тихим бархатным голосом, но со скрытой угрозой: