Когда уходит Осень

— Повторяю еще раз, перестаньте считать время чем-то осязаемым, линией, которая от точки А ведет к точке Б. Положитесь во всем на ваше внутреннее «я», оно поведет вас за собой. Ваше истинное «я», глубочайшая сущность, связано с высшими силами; там нет понятия потока времени, только перемещение и то, что узнаешь на пути. Ваше тонко чувствующее «я» будет знать, когда пора расчищать вам путь друг к другу, если это действительно так суждено. За это время семя, высаженное в ночь Бельтайна, проклюнется, вырастет и даст вам о себе знать. А вам, Финн, как никому другому, известно, что сад плодоносит, если за ним хорошо ухаживают.

Где-то в закоулках сознания Финн слышал тоненький голосок, убеждающий его сказать «да». Он давно уже научился слушаться этого голоса. Финн смотрел на Ану, женщину, которую он любит больше всего на свете, и видел, что ждать ее будет всегда, если понадобится, всю жизнь и много других жизней. Он положил руку ей на колено — оно будто выточено было по лекалам его ладони — и кивнул.

— Хочу попросить вас еще об одном, — сказала Отам. — Напишите друг другу. Если найдете способ снова быть вместе, то я найду способ передать вам эти письма. Я люблю, чтобы все было без обмана. Мне очень не нравится, что придется скрывать это от тебя, Ана. Но когда-нибудь мне захочется, чтоб вы оба вспомнили, что здесь сегодня произошло. Если будете знать, какую жертву вы принесли ради своих близких, это освятит вашу любовь. Итак, вы согласны?

Да, разумеется, согласны. Они вышли из магазинчика Отам ошеломленные и, как совершенно чужие люди, разошлись каждый к своей машине.

Дорогая Ана, если ты читаешь это письмо, значит, у нас все получилось и мы вместе. Надеюсь, я сейчас не дряхлый старикашка с трясущимися ногами и руками, что я еще могу крепко обнять тебя, прижаться к тебе всем телом, ласкать тебя: наша с тобой любовь этого заслужила. С первой минуты, как я тебя увидел, мне стало понятно, что меня ждут большие перемены. Я сразу многое постиг, понял, в чем смысл жизни вообще и моей в частности. Шесть недель — долгий срок, в него может вместиться вся жизнь, для многих существ так оно и есть. Но в них вошла лишь первая глава нашей с тобой любви, но, как и все прекрасное на этой земле, она была изумительна и столь же мимолетна, она проплыла, как облачко под небесами, и ее не успела коснуться никакая грязь, никакая мерзость этого мира. Несмотря на то что говорила Отам, я не могу и не стану верить, что забуду все, что произошло между нами за это время. Я верю, непременно что-то сохранится, навеки оставив след в моей памяти. Я обязательно найду тебя, любовь моя, я знаю, что ты всегда где-то рядом.

С любовью,

Финн.

Вечером праздника Бельтайн, без пятнадцати минут пять, после прекрасного дня общего духовного очищения, когда женщины, ни в чем себе не отказывая, предавались удовольствиям, Ана сидела на стареньком диванчике в одном из множества укромных уголков «Рощи Деметры». На ногтях ее рук и ног высыхал свежий лак, то есть можно было ничего не делать, лишь наблюдать за тем, что происходит в магазине, слушать долетающие до ушей обрывки разговоров.

В кресле у противоположной стены сидела Пайпер Шигеру. Нельзя сказать, что они с Аной были подруги, скорее просто хорошие знакомые. Пару лет назад дочка Пайпер училась у Аны, и, конечно, Ана прочитала все написанные Пайпер книги. Впрочем, в Авенинге (да и не только здесь) все учителя и все, у кого есть дети, читали ее книги. Но сейчас, глядя на Пайпер, такую скромную, такую маленькую в огромном кресле, Ана вдруг захотела сойтись с ней поближе. Отам говорила ей, что Пайпер больна, но до сих пор Ана понятия не имела, насколько это серьезно.

Ана посмотрела на свои бледно-розовые пальчики и глубоко вздохнула. Другая давно бы подошла и заговорила с Пайпер, но она никак не могла заставить себя сдвинуться с места. По правде говоря, Ане и смотреть в ее сторону не очень хотелось, куда там заговорить. Страдания ее были столь велики, столь мучительны и реальны.