Когда улыбается удача

Нередко произведения народной прозы обращаются к реальным историческим событиям, становясь своего рода современным эпосом, герои которого — реальные исторические личности, или объясняют возникновение тех или иных социальных институтов. Таковы в данном сборнике новеллы «Великий актер», «Великий поэт, родившийся глупцом», «Рождение великого поэта», «Царица-воин», «Обамма» и т. п. Но нередко события в этих историях восходят к традиционным мотивам. Так, керальская сказка о «Поэте, родивш мся глупцом» связана какими-то нитями со сказанием о том, что великий поэт индийской древности Калидаса родился глупцом и лишь благодая милости богини Сарасвати стал гениальным поэтом.

Весьма интересно то, что среди нынешних народных сказок встречаются и сюжеты, заимствованные из старых собраний сказок, претерпевших немалые изменения, например «Мужчина, который поймал леопарда за хвост», «Брахман и тигр» и т. п. Да и сказка об индийском грамматисте и поэте Вараручи выдает, с одной стороны, свою связь с древнейшим сказочным эпосом «Брихаткатха» («Великий сказ»), а с другой — устанавливает определенные связи с многочисленными «Александриями»^{13}, в частности с тем сюжетом, в котором наставники, исполняя желания своих супруг, обращают себя в ездовых животных. Крайне сложно проследить пути подобных изменений, но тем не менее они налицо. Связь народных и литературных сюжетов очевидна и длительна во времени.

Бывает, что с именем того или иного персонажа связана целая вереница сюжетов, восходящих к очень древним преданиям, из которых сплетается в народном представлении образ того или иного любимого героя. Так, много преданий концентрируется вокруг Вараручи. К ним относится и насмешливая сказка-новелла о женском могуществе, которое обращает Вараручи в коня, и его жена гарцует перед царем Нандой верхом на этом коне; в свою очередь, царица обращает в коня самого царя Нанду. В другом предации рассказывается, что Вараручи собирал народные песни, писал на основе их сюжетов свои стихи и читал их перед Нандой. Недруги объявили его плагиатором, и царь Нанда отказал ему в покровительстве.

Нередки случаи, когда в фольклоре того или иного народа, а иногда и нескольких народов вокруг наиболее ярких, оставивших о себе прочную память личностей начинают складываться циклы сказок — будь то поэт и актер Куньджан Намбияр или царь Викрамадитья. Так закладываются основы народных повестей или даже целых книг, обретающих самостоятельное бытие и дающих начало новым литературным жанрам.

Куньджан Намбияр, живший в XVIII веке, был замечательным поэтом. Он сатирически высмеивал пороки общества и утверждал общечеловеческие ценности, вырабатывал новые литературные формы, опираясь на богатое фольклорное наследие народа малаяли. Его собственное творчество пользуется широкой популярностью и в наши дни. Мало назвать его актером — он преобразователь традиционного театра, создатель жанра туллал, в котором синтезировались и традиции народного фарса, и некоторые черты классической драматургии. Сам поэт и актер оказался персонажем многочисленных народных новеллистических сказок, превративших реальные или вымышленные события его жизни в блестки народной фантазии.

Сказки о Куньджане Намбияре, Вараручи, Викрамадитье и многих других народных любимцах объединяет и то, что в них блещут юмор, остроумие и находчивость. Это обретает особый смысл, если иметь в виду, что кастовая, социальная стратификация индийского общества порождала ситуации, требовавшие утверждения престижа героя, несмотря на его принадлежность к социальным низам. Как раз на таких ситуациях основаны сказки, высмеивающие ростовщиков, помещиков, ювелиров, неудачливых и глуповатых царей. Устное творчество оказывается тем полем, на котором униженные и оскорбленные могут свести счеты с сильными мира сего.

Новое время порождает новые сюжеты — в этом сборнике присутствуют такие истории, как «Брахман-намбудири, который путешествовал поездом», «Почему английский капитан поклонился вождю повстанцев» и другие новеллы, свидетельствующие о живом отклике народного гения на все новое, появляющееся в жизни. Мимо острого взгляда сказочников не проходят ни министры, ни ростовщики, ни цари, ни брахманы, ни купцы, ни пастухи, ни старосты. Большое внимание народная сказка уделяет нравственности, причем не в абстрактной, а в социальной форме. В каком бы регионе ни возникали сказки, восхваляющие добродетель или осуждающие зло, — в засушливо-каменистом Раджастхане, в изобилующей зарослями кокосовых пальм, протянувшихся вдоль берега океана, Керале или в каком-либо ином регионе, — отношение к этическим нормам практически одинаково.