Когда улыбнется Ганеш

Я рассказывал о событиях, сотрясающих Пенджаб. Еще более острые и частые столкновения происходили на протяжении трех с половиной лет моего пребывания в Индии в Ассаме. Я почти каждый день с чувством беспокойства читал сообщения из Ассама, в котором так и не побывал, ибо он закрыт для посещения иностранцами. Две ассамские националистические организации — Всеассамский студенческий союз и «Ассам Гана Санграм Паришад» потребовали от центрального правительства изгнания из штата так называемых «иностранцев», то есть людей, в разное время и по разным причинам переселившихся туда из других штатов Индии и из соседней Бангладеш. С 1951 по 1961 год население Ассама увеличилось благодаря переселенцам на 36 процентов, тогда как в целом в Индии население за это же время возросло лишь на 24 процента. Примерно то же самое произошло и в следующее десятилетие. Население Ассама достигло 19,9 миллиона человек. Националисты утверждают, что 7,8 миллиона из этого числа — «иностранцы». Несмотря на то что цифра эта явно завышена, правительство согласилось рассмотреть вопрос о переселенцах в штате. Оно, однако, готово было изучить вопрос о законности пребывания в Ассаме лиц, переселившихся в него после 1971 года, тогда как националисты настаивают на том, чтобы из Ассама были депортированы все неассамцы, переселившиеся в штат после 1961 года. Начались бесконечно долгие раунды переговоров между центральным правительством и националистами, время от времени прерывавшиеся. Парадоксальность ситуации, как и в Пенджабе, состояла в том, что законно избранная власть в штате оказывалась неизменно бессильной что-либо решить, и националисты, являющиеся одновременно религиозными фанатиками и находящиеся в своем штате в оппозиции, через голову своего штатского правительства выходили на прямой диалог с Дели. Центральное правительство приняло ряд мер по предотвращению дальнейшей инфильтрации переселенцев в Ассам, укрепило пограничные посты с Бангладеш. Однако оно не пошло и не могло пойти на то, чтобы изгнать из штата людей, живущих в нем более двух десятилетий. Снова начались провокационные демонстрации, избиения «иностранцев», налеты на села и хутора, в которых живут бенгальцы-мусульмане. Шовинисты сажали иностранцев в лодки и на плоты, выдворяли их на противоположный берег Брахмапутры, поджигали хижины. Наиболее оголтелые из них устраивали церемонии сожжения индийского флага, требовали «прекращения оккупации Ассама» и т. д.

Ассамские беспорядки, так же как и пенджабские, во многом инспирируются извне. Наглость, с которой ведут себя сепаратисты из семи северо-восточных штатов, соединенных с основной территорией страны лишь узкой полоской Западной Бенгалии, объясняется моральной и материальной поддержкой, которую оказывают нм из-за рубежа. В мировой печати было немало подробных сообщений о разработанном ЦРУ США плане «Брахмапутра», предполагающем отделение от Индии семи ее северо-восточных штатов. Иностранные покровители снабжают денежными средствами ряд сепаратистских банд в Мизораме, Нагаленде, Манипуре, вдохновляют коммуналистские столкновения в Ассаме и других частях северо-востока.

Особенно трагическими были в Ассаме события, связанные с выборами в законодательное собрание штата, которые проходили 14,17 и 20 февраля 1983 года. Ассамские шовинисты заранее пригрозили, что сорвут выборы. Они обещали кровопролитие и выполнили свое мрачное обещание.

На выборах, которые невозможно было уже откладывать, победила, как и следовало ожидать, правящая партия ИНК (И). Однако в Дели едва ли могли в то время радоваться этой победе: ассамские шовинисты убили несколько сот бенгальцев-мусульман и фотографии трупов на первых полосах газет и на обложках журналов потрясли Индию. Они, однако, сыграли и серьезную политическую роль: мусульманское большинство штата Джамму и Кашмир определило исход выборов в законодательное собрание, нанеся поражение правящей партии ИНК (И).

И Ганди, и Неру, и прогрессивные политические деятели более позднего времени настойчиво подчеркивали мысль о необходимости ускорения процесса интеграции Индии, преодоления религиозных, национальных, кастовых противоречий в стране, установления в ней прочного внутреннего мира. «Ни одна часть индийского общества не может претендовать на монопольное выражение мыслей и чувств Индии, — говорил Неру. — Каждая часть внесла свою долю в то, чем является сегодня Индия. Если мы не поймем этот основополагающий факт мы не сможем понять Индию. А не поняв, не сможем действовать в ее интересах, не сможем эффективно служить стране, которой принадлежим».

И всякий раз когда прогрессивные деятели говорили о будущем Индии, со словом «демократия» непременно соседствовало слово «секуляризм».