Когда умирают боги

Себастьян недоуменно покачал головой.

– С чего ты взял, будто платье на ней было чужое?

– Это просто. Оно ей чересчур мало. – Отложив в сторону палку, Гибсон неловко поднялся с земли и скрылся в маленьком каменном строении. Через секунду он вышел оттуда с платьем в руках. – Гиневра Англесси были необычайно высокая женщина – не меньше пяти футов восьми дюймов, – Он расправил складки зеленого атласа. Это платье было сшито на женщину пониже – тоже высокую, но, видимо, не больше пяти футов и пяти или шести дюймов ростом, к тому же не такую полную. Вот почему шнуровка была развязана, а рукава спущены с плеч. Платье просто не подошло по размеру.

Себастьян забрал у хирурга платье.

– А белье?

– Никакого белья на ней не было.

Себастьян взглянул на друга. Среди куртизанок и даже некоторых дам, вроде скандально известной Каролины Лэм, было принято обходиться без корсетов и тонких сорочек, которые полагалось носить под легкими платьями. Но леди Англесси принадлежала к другому типу.

– Когда ты увидел тело в среду вечером, туфель на нем не было? – поинтересовался Гибсон.

– Да. А что?

– А ты не заметил вечерних туфелек где-нибудь рядом, на полу, или, скажем, задвинутых под диван?

Себастьян подумал секунду, потом покачал головой.

– Нет. Но я их и не искал.

Гибсон кивнул, задумчиво поджав губы.

– Зато я искал. В комнате их не было. Ни туфель, ни чулок.

– Так ты хочешь сказать, кто-то отравил Гиневру цианидом, подождал, пока у нее не закончится агония, после чего обмыл тело и переодел в вечернее платье с чужого плеча?

– Да, похоже на то. И они либо не смогли достать белье, чулки и туфли, либо те, которые у них были, оказались безнадежно малы.

– И это наводит на мысль, что, видимо, убийца не знал размеров своей жертвы либо просто не подумал, что из вещей ему понадобится.

Пол Гибсон скорчил гримасу.

– Даже не знаю, какой вариант более отвратительный. Может ли быть, что бедную женщину убили просто ради того, чтобы, воспользовавшись телом, скомпрометировать регента?

Себастьян засомневался.

– Должен признать, мне трудно в это поверить. И все же, наверное, и такое возможно.

– Но… зачем? Зачем убивать жену маркиза? Почему просто не взять любую женщину с улицы?

– А что, по-твоему, наделало бы больше шума?

– Тут ты прав.

Себастьян продолжал гладить рукой в перчатке тонкий атлас платья.

– Вот чего я не пойму, так это как, черт возьми, нашему убийце удалось притащить труп в Павильон?

– Да. Это вопрос.

С узкой улочки донесся протяжный крик зеленщика: «Спелая вишня! Покупайте спелую вишню!» Себастьян сложил зеленое атласное платье в маленький сверток, чтобы унести с собой.

– Что ты сделал с кинжалом, которым ее проткнули? – спросил он.

Гибсон снова присел перед железным котлом.

– У меня его нет.

Себастьян молниеносно обернулся.

– Как нет?

Хирург поднял голову и прищурился от дыма.

– К тому времени, когда я договорился о перевозке тела и вернулся в кабинет, кинжал исчез.

ГЛАВА 19

Подумав хорошенько, Себастьян пришел к выводу, что исчезновению кинжала есть два возможных объяснения: либо убийца Гиневры ухитрился каким-то непонятным образом и неизвестно зачем вернуться в Желтый кабинет, чтобы забрать кинжал, который намеренно там оставил, либо второй вариант – более вероятный – оружие взял сам лорд Джарвис. Себастьян был готов привести несколько причин, почему неофициальный советник регента мог так поступить; ни одна из них не выставляла в хорошем свете человека, которого застукали с телом Гиневры на руках.

Решительно настроенный на серьезный разговор с лордом Джарвисом, Себастьян поехал в Карлтон-хаус, где перепуганный бледный клерк заверил виконта, что его светлость дома. Себастьян отправился на Гроувенор-Сквер, но леди Джарвис, чудаковатая полубезумная дама, заявила, что ее муж, возможно, находится в клубе «Ватьер». В клубе же почему-то пребывали в уверенности, что его светлости вообще нет в городе.

Временно лишенный возможности связаться с лордом Джарвисом, Себастьян решил нанести визит шевалье де Вардану.

Ален, шевалье де Вардан, был молодым человеком двадцати двух лет, только недавно закончившим Оксфорд. В городе юношу любили, хотя его чертовски привлекательная внешность и трагическая история вызывали сердечный трепет у мамаш юных незамужних дев. Иностранный титул – это, конечно, хорошо, но только если к нему прилагаются обширные земельные угодья. Огромное наследство, которое молодой шевалье должен был унаследовать от умершего отца, пропало в революцию.

Не имея сколько-нибудь значительного собственного дохода, шевалье проживал в доме у матери, Изольды, леди Одли, на Керзон-стрит. Овдовев во второй раз, она почти весь год проводила в Лондоне, а не в отдаленном Уэльском замке, который после смерти второго мужа перешел к их общему сыну, новому лорду Одли.