Когда упадут звёзды

Мы с Лилой сели рядом, но при этом не касаясь друг друга. Папа стоял напротив нас, скрестив руки на груди и широко расставив ноги в позе, которая как бы намекала нам, что именно он здесь самый главный. Я пока не успел оценить все масштабы ущерба и не был уверен в том, что можно было говорить, а что нет.

– Вы двое своим поведением ставите меня в неловкое положение.

С этим не поспоришь. Я хранил гордое молчание. Кажется, папа не был рассержен, но и радостным его тон никак не назовешь.

– Простите, – сказала Лила. – Я не хотела нарушать ваши правила…

Ее голос вдруг оборвался, и она опустила глаза на свои пальцы, сплетенные у нее на коленях.

– Может, теперь в это уже и трудно поверить, но я тоже когда-то был таким же подростком, – тихо усмехнулся в ответ папа. Мои брови взлетели вверх. Неужели нам удастся так просто выйти сухими из воды? – И именно поэтому и существуют эти самые правила. Как давно ты бегаешь к ней в комнату? – спросил он вдруг у меня.

Я мог бы соврать и сказать ему, что это был один-единственный раз, но сомневаюсь, что он бы в это поверил. Он смотрел на меня, сощурив глаза, будто только и ждал, чтобы уличить меня во лжи. Значит, он и сам уже знает на этот вопрос ответ и просто хочет меня проверить. Я знаю на собственном опыте, что если хоть попытаться соврать моему папе в лицо, то он только рассвирепеет и утяжелит свое запланированное наказание.

Поэтому я и сказал правду:

– С сентября.

Он вдруг заметно расслабился и кивнул мне так, будто я подтвердил его давние догадки.

– Пока вы оба живете под моей крышей, вы не будете бегать друг к другу в комнаты. Это вам понятно?

– Да, – быстро ответила Лила.

Папа направил свой внимательный взгляд на меня. Оставалось лишь нехотя кивнуть:

– Понятно.

– К слову, я действительно помню, каково это – когда тебе стукнуло восемнадцать. – Он громко вздохнул и потер себя за напряженный подбородок. Кажется, внутри его одолевали сомнения. – Но, как я уже сказал, вы поставили меня в неловкое положение. Лила сейчас находится под нашей опекой. Мы пообещали твоей маме, что мы будем присматривать за тобой и относиться к тебе, как к собственной родной дочери, – обратился он к Лиле.

Лила печально ему улыбнулась:

– Спасибо вам. Я за все очень вам благодарна.

Папа поднял вверх ладонь:

– Не нужно нас благодарить. Мы с радостью взяли тебя к себе. Ты нам как дочь, о которой мы всегда с женой мечтали.

Ее глаза вдруг наполнились слезами, и я, не раздумывая, пододвинулся ближе к ней и нежным жестом приобнял ее за плечи. Она прижалась ко мне и поспешно вытерла глаза, пытаясь сдержать слезы. Я терпеть не могу смотреть на ее слезы, на ее печаль. Но я понимал, что в этот праздничный сезон ей, наверное, было особенно тяжело.

– Твоя мама знала, что вы с Джудом сильно любите друг друга. Возможно, она поняла это еще даже раньше, чем вы двое, – сказал Лиле папа. Его голос зазвучал непривычно нежно и ласково. Он и правда боялся расстроить ее.

– Что она вам сказала? – В глазах Лилы заблестели слезы, а в голосе зазвучала особая надежда. Она с отчаянным вниманием слушала все, что касалось ее мамы.

Папа улыбнулся, лицо его разгладилось и утратило такой грозный вид. Жаль, что он не улыбается нам чаще.

– Она говорила, что Джуд – достойная пара для тебя в будущем. Она была уверена в том, что он вырастет действительно хорошим человеком. – Я уловил нотки гордости в папином голосе, но, возможно, мне всего лишь просто показалось. В нашей семье любовь и похвала всегда исходили именно от мамы, она была «хорошим копом», а папа – «плохим». – Твоя мама считала, что вы двое идеально созданы друг для друга. И моя жена с ней тоже согласилась.

Я никогда раньше не слышал об этом. Папа не упоминал при мне ничего подобного и вряд ли вообще рассказал бы мне об этом, если бы Лила сейчас его не спросила. Но тот факт, что Кэролайн действительно доверяла мне, дал мне новый стимул стать лучшей версией себя ради моей Лилы.

– Так что надеюсь, что вы войдете в мое щепетильное положение, – добавил папа. Он почесал голову словно в раздумьях.

Честно говоря, я не понимаю, в чем была проблема. Я хочу быть с Лилой, а она хочет быть рядом со мной. Мы любим друг друга, секс – это же естественно. Что в этом такого? Но я и не дурак, так что вслух говорить этого, конечно же, не стал.

– Так что теперь? – спросил я.

Следующий шаг оставался только за ним. Хотелось поскорее покончить с этим разговором и насладиться веселым Рождеством, а еще как следует выспаться. Тем временем я уже начал напрягать свои извилины в попытках поскорее придумать, как мы будем обходить его запреты и правила.

– У тебя есть два младших брата, они спят в соседней с Лилой комнате. Джесси всего тринадцать лет. Я не хочу, чтобы он думал, что мы с твоей мамой одобряем такое неправильное поведение.

– К слову, о маме, почему меня не предупредили и пригласили на данное собрание? – спросила мама, зашедшая в сарай, явно недовольная тем, что ее оставили в таком неведении.