Когда в пути не один

…Все началось в день заседания исполкома областного Совета народных депутатов, которое, как всегда, проходило в понедельник. Когда оно закончилось, в кабинет помощника председателя облисполкома Владимира Филиппова зашел давний его знакомый — корреспондент ТАСС Герман Воробьев, невысокого роста, рыжеватый, с белесыми бровями и хитринкой во взгляде. Он с достоинством подал руку, поздравляя с удачной работой — добротным материалом для доклада председателя, а потом попросил как бы к слову:

— Владимир Алексеевич, у меня большая просьба к тебе: прими брата моего старшего. Он у нас изобретатель, рационализатор — фантазер, одним словом. Но фантазер не простой — со свидетельством.

— За фантазии получил свидетельство? — пошутил Владимир.

— Да почти что так, — согласился Воробьев. — У него авторские свидетельства на изобретения. Точно не помню сколько, но что имеются — факт.

— Чем или в чем я помочь должен? — поинтересовался Филиппов. — Если по изобретению очередному, то лучше идти сразу по адресу: в ВОИР.

— Я знаю эту организацию, — как бы согласился Герман, но продолжал гнуть свое: — Вопрос касается сельского хозяйства. Брат говорит, что у него родилась какая-то гениальная идея. А Славянов, не секрет, поддерживает все и вся, что идет на пользу селу. Вот я и подумал: если дело стоящее — он обязательно поддержит. Главное, ты протолкни к нему брата. В общем, прими его, он сам все тебе и расскажет.

— Приму, — согласился Филиппов, пододвигая к себе фирменный планинг, чтобы просмотреть распорядок на неделю.

— Когда? — Воробьев в ожидании ответа слегка наклонил голову, разглядывая карманный календарик.

— Я как раз и выясняю, когда, — в задумчивости протянул Владимир, уточняя дату. — Во вторник. На следующей неделе. Думаю, получится. Шеф будет на бюро. Скажи брательнику: пусть приходит.

— Во сколько?

— Бюро в десять. Мы с бригадой готовим шефу выступление на кустовое совещание председателей райгорисполкомов, — вслух рассуждал Филиппов. — Мне нужно будет вычитать текст. Думаю, до обеда справлюсь. Пусть к двенадцати и приходит, а еще лучше к часу.

— Благодарю, Владимир Алексеевич. Родина вас не забудет. — Воробьев пожал Филиппову руку и, довольный, вышел из кабинета.

Остаток недели пролетел на одном дыхании, Владимир даже не заметил как, а вот понедельник вымотал порядком: весь день бригадой доводили выступление председателя до кондиции, а после восьми вечера шеф пригласил всех к себе.

С карандашом и линейкой в руках Славянов работал со сводками, справочными материалами, которые ему подготовили в облплане. Увидев вошедших, поднялся и перешел за большой стол, где по традиции читали и обсуждали все его доклады и выступления, занял свое место во главе стола. Поговорил немного о текущих делах, потом, полистав свой экземпляр, улыбаясь, спросил:

— Кто у нас читает сегодня?

— Филиппов, — ответил Фраймович.

— Начинай, Владимир, — кивнув своему помощнику, распорядился Славянов.

…Через час с небольшим, сделав замечания и выслушав предложения присутствующих, Славянов, как и ожидалось, одобрил третий вариант выступления и, довольный, посмотрев на членов бригады — Заборова, Фраймовича, Карамельникова, неторопливо подвел итог работы:

— Сегодня, чтобы не терять времени, внесите все замечания и исправления. Завтра с облпланом и статистиками уточните цифры, которые вызывают сомнение. До обеда, думаю, управитесь. На свежую голову вычитайте. И после бюро чтобы выступление и остальной справочный материал были у меня на столе. Спасибо за работу. Действуйте.

…Действовать пришлось с полной отдачей, как говорится, на полную катушку. В понедельник вечером бригада ушла домой после программы «Время», а на другой день только перед самым обедом сдали текст машинисткам. Отказавшись идти обедать со всеми вместе, Филиппов объяснил причину своего поведения и в одиночестве стал ожидать брата корреспондента ТАСС.

Владимир успел навести порядок на столе, просмотреть областную газету, когда в дверь, которая открывалась туго, раздался деликатный стук и почти одновременно с ним зазвонил телефон. Сняв трубку и попросив позвонить позднее, Филиппов подошел к двери и помог открыть ее.

На пороге стоял мужчина выше среднего роста, в темно-синем костюме и водолазке, с небольшой хозяйственной сумкой в руке. Заметно смутившись и заикаясь, он представился:

— Во-о… В-о-оробьев Владимир, — и тут же уточнил: — Владимир Г-г-ригорьевич.

— А я, как вам, должно быть, известно, ваш тезка: Владимир Алексеевич. Прошу вас, присаживайтесь, — Филиппов указал на стул и тут же, не теряя времени, предложил: — Расскажите, Владимир Григорьевич, о своей гениальной идее.

Немного вскинув подбородок кверху и полузакрыв глаза, Воробьев предварил изложение своей идеи небольшим вступлением: