Когда в пути не один

Пока парился хозяин, Владимир с Анжеликой следили за плитой, болтали о том о сем и понемногу выпивали. Вскоре подошла их очередь париться. В предбаннике, отделанном фальцовкой, было светло и уютно, на столе — закуска и водка, пиво, минеральная вода и фрукты. «Маршал» умел все предусмотреть. Немного выпили еще спиртного и без стеснения стали раздеваться. Неожиданно для себя Владимир обнаружил, что у Анжелики хорошие бедра и стройные ноги. Вошли в парную, и здесь, прямо на широкой скамейке, он взял ее, представляя, что занимается любовью с настоящей Анжеликой, маркизой ангелов.

Потом они парились, обливались холодной родниковой водой из фляги; после чего, закутавшись в простыни, сидели в предбаннике, пили минеральную воду, ели отварное мясо и фрукты, затем снова пошли в парную, где в самых различных позах занимались на жесткой скамейке любовью…

После этой памятной поездки, успокоенный и избавившийся от болей в промежности, Владимир уверенно чувствовал себя всю неделю, решив про себя, что «маршал», конечно, прав, — пора серьезно браться за личную жизнь. Вскоре для этого появился и подходящий повод: загорелая, налитая, как яблоко, вернулась из отпуска жена. Первая ночь была жаркой. На другой день, ожидая жену с работы и сладострастно подумывая о продолжении бурной ночи, Владимир решил остаток пустых банок, хранившихся в картонной коробке в кладовке, отнести в подвал, чтобы не мешали. И вдруг за этой самой коробкой он обнаружил солидный сверток, показавшийся ему весьма подозрительным. В последний раз, когда он сюда заглядывал, а это было уже в отсутствие жены, свертка здесь не было. Волнуясь, Филиппов развернул его и удивился: мужские брюки, трусы и майка. В «пистончике», маленьком кармашке брюк, он обнаружил два презерватива — и вмиг остолбенел, а потом заходил, забегал из комнаты в комнату.

— Что за вещи?! — едва дождавшись прихода задержавшейся на работе жены, закричал он. — Чьи?

— А разве тебе не все равно?

— Да как ты смеешь, Катерина? Говори! Чьи?! — Владимир грозно двинулся на нее, готовый даже ударить.

— Ну одного мужчины из нашей группы. Что из того? — Катерина на всякий случай слегка подалась назад.

— А ты не понимаешь что? Не прикидывайся наивной. Еще не хватало, чтобы ты его домой привела!

— Не выдумывай. Человек забыл вещи в автобусе. Мне, как руководителю группы, их передали. И не раздувай из мухи слона.

— А тут и раздувать нечего. Если бы все было так, ты бы эти вещи в прихожей оставила. Да еще и предупредила бы, что их скоро придут забрать. А ты сверточек-то за коробку спрятала! — уличая изменницу, наседал Владимир.

В груди его все клокотало от гнева и обиды. С трудом сдерживаясь, чтобы не пустить в ход руки, он с ужасом подумал: «Неужели всему конец? Вот подлая предательница! У нее, видимо, и мысли нет, чтобы раскаяться».

И тут в прихожей раздался звонок. Владимир разгоряченный, злой направился в прихожую и, резко открыв дверь, опешил. На площадке стоял высокий, почти с него ростом, мужчина, брюнет в темно-синем в полоску костюме. Он вежливо поздоровался и спросил:

— Можно видеть Катерину Васильевну? На минутку.

Почему-то сразу протрезвев, Владимир внимательно вгляделся в незнакомца и первое, что заметил, — это пиджачок, который был того же цвета, что и брюки в свертке. От возмущения он готов был схватить пришельца за ворот и спустить с лестницы. Но, с трудом сдержав себя, повел себя цивилизованно и ледяным тоном ответил, что можно.

— Иди! К тебе друг пришел! — крикнул он Катерине, многозначительно упирая на слово «друг».

Жена в распахнутую дверь прихожей и сама увидела гостя. Покраснев при виде неожиданного визитера, она быстро передала ему сверток и закрыла за ним дверь.

Едва Катерина вернулась в комнату, скандал возобновился с новой силой.

— Что за тип?

— Какое это имеет значение?

— Ах ты сволочь эдакая! Жить по-хорошему не хочешь! — Филиппов хотел было ударить Катерину, но она увернулась и, убежав, закрылась в комнате дочери.

— Тебе что, негодяй, развод нужен? Можешь в любой момент получить его! — кричала она из-за двери.

— Зараза! Как заговорила! У меня одно желание, чтобы ты берегла семью, а не собирала портки разных мужиков. Я еще подумаю, чего я хочу и что мне делать, — пригрозил ей Владимир, хотя, понемногу остывая, уже понимал, что, если дело дойдет до развода, с работы он полетит.

«Торопиться с разводом не будем», — тут же решил он. А потом как-то вдруг, само собой вспомнил про Алену. Пожалуй, ему и в самом деле надо заняться ею. Иначе ее, чего доброго, уведет его лучший друг — Владислав Соколовский, а может, и кто другой.

Вспоминая эти неприятные эпизоды своей жизни, Филиппов понимал, что, если бы он тогда не принял этого решения, помощником председателя он давно бы уже не работал, и в бане для избранных не парился, и к дому своему на машине, как это делает сейчас, не подъезжал бы. И потому он решил как бесспорное дело: «В пятницу, если буду жив, обязательно позвоню Владиславу, скажу, что поездка в сад состоится. А с кем, узнает на месте».