Когда вас кто-то любит

Повсюду разбросаны книги. Очевидно, он увлекался руководствами по конному спорту: семейная программа разведения лошадей была лучшей в Англии. Однако попадались и романы, а на прикроватном столике лежал «Михаэль Кольхаас» немецкого писателя и драматурга Клейста. Аннабел читала книгу и знала, что сюжет вряд ли способен поднять дух человеку отчаявшемуся. Но ей понравился вкус Даффа. Клейст тоже был одним из ее любимых драматургов.

Зеленый сюртук, который он надевал вчера на прогулку к развалинам монастыря, висел на стуле у кровати, словно Дафф едва успел сбросить его, прежде чем рухнуть в постель. Аннабел подняла его и поднесла к носу. От сюртука пахло мускусом и слегка кожей. Совершенно мужской запах. Вполне присущий такому человеку, как Дафф.

Она уселась за письменный стол и, положив сюртук на колени, стала изучать миниатюру, прислоненную к гнезду для бумаг: изображение Даффа с сестрами и братом. Дафф, как самый старший, стоял, положив руку на спинку дивана, где другие дети сидели в ряд, как маленькие птички.

Господи, сколько же ему было тогда? Лет десять? Такой высокий, прямой и серьезный. Одной из сестер не более двух-трех лет: золотоволосая девочка с чарующей улыбкой. Остальные были так же темноволосы, как Дафф, хотя не имели столь торжественного вида.

Почему-то она никогда не считала его серьезным человеком. Недаром его юность была отдана лондонским развлечениям! Правда, год назад все переменилось, но перед уходом на войну он пользовался славой повесы и распутника и имел самую скандальную репутацию, а о выигрышах и проигрышах за карточными столами ходили легенды. Однако сам Дафф считался достаточно скрытным человеком, и публике были известны только его подвиги в постелях и игорных комнатах.

Она вспомнила ту давнюю ночь в зеленой комнате «Друри-Лейн». Когда Аннабел отказала Даффу, тот улыбнулся, отвесил ей изящнейший поклон и, не теряя времени, подошел к другой молодой актрисе.

Сколько всего случилось с ними с тех пор!

В основном плохого. Потому что хорошего было совсем мало.

Но теперь они оба на пути к выздоровлению, и нет смысла оставаться пленниками прошлого. Особенно в такой чудесный день. Аннабел намеревалась полностью наслаждаться погодой и прогулкой.

На этой оптимистичной ноте она встала, бросила сюртук на стул и открыла лежавший на кровати саквояж.

Она обожала верховую езду, а лошади у Даффа наверняка первоклассные.

Расстегнув черный жакет, отделанный позолоченной тесьмой в стиле гусарского мундира и помпонами, она сняла его и отложила. За жакетом последовали серое платье, нижние юбки и сорочка. Натянув чесучовые бриджи, Аннабел застегнула пуговицы у талии и колен, снова надела короткий жакет и оглядела комнату в поисках зеркала.

Ни одного. До чего же равнодушен к собственной внешности этот человек! Впрочем, она наверняка неплохо выглядит, и, кроме того, ансамбль дополняли черные полуботинки и белые чулки: типичный костюм для юноши. Такова была ее первая роль на сцене много лет назад. К счастью, она догадалась заранее привезти костюм матери, поскольку в этот раз ее сборы были весьма поспешными.

– Мне подняться, или вы спуститесь?

Голос Даффа эхом отозвался в коридоре. Аннабел вопреки лучшим намерениям слегка поколебалась, прежде чем подойти к открытой двери и откликнуться:

– Я уже спускаюсь!

Она не желала думать об этой минутной нерешительности: простое недоразумение. Приход Даффа в эту комнату совершенно немыслим!

И, словно решительно желая подавить всякие глупые мысли, она скомкала одежду, сунула в саквояж и понесла вниз. Если ко времени их возвращения Эдди не будет поблизости, она сможет переодеться в конюшне. Нельзя поддаваться ни малейшему искушению.

При виде Аннабел, появившейся на верхней площадке, у Даффа перехватило дыхание. Но улыбка по-прежнему оставалась безразлично-вежливой, хотя идеальная фигура Аннабел, затянутой в узкие бриджи, никого не смогла бы оставить равнодушным.

– В последний раз вы появлялись в этом костюме в роли Джасинты, – сдержанно заметил он. – Я все еще помню рев толпы, когда вы впервые вышли на сцену.

– Женщина в мужских бриджах неизбежно вызывает подобные реакции, – сказала Аннабел, спускаясь по ступенькам. – Правда, мой костюм сегодня предназначен для чисто практических целей. Жду не дождусь нашей скачки.

– Я тоже, – дружелюбно кивнул он, но в глазах горело жадное желание.

– Вы нашли корзинку для пикника? – пробормотала Аннабел, с трудом находя нейтральные темы для разговора.

Он тоже переоделся, и замшевая куртка льнула к нему, как вторая кожа. Такова была тогдашняя мода, намеренно подчеркивавшая физическое сложение мужчины и не слишком льстившая дородному принцу-регенту, которому приходилось прибегать к корсетам. Но Даффу с его мускулистой фигурой корсеты не требовались. И короткая куртка, и коричневато-рыжие лосины были словно нарисованы на нем. Несмотря на чрезмерную худобу, Дафф обладал широкими плечами и грудью, а обтянутые лосинами сильные бедра так и приковывали взор. Как и его вздыбленная плоть, натянувшая перед мягкой рыжевато-коричневой кожи.