Когда вас кто-то любит

– После этого родители запретили мне взбираться на стены, – с улыбкой пояснил он, коснувшись поросшей мхом стены, словно припоминая те давние времена.

– И вы послушались? – спросила Аннабел, равным образом способная вести легкую светскую беседу. – Полагаю, что нет.

– Я пытался, – улыбнулся Дафф, – и, конечно, ничего не вышло. В любом случае трудно было бы ожидать такого от мальчишки. Но по крайней мере я стал осторожнее. А вы? Вряд ли вы играли здесь в войну.

Внезапно ей показалось, что он стоит слишком близко: мужской запах, аромат одеколона, широкоплечий мускулистый торс – все это вызывало предательские чувства, которых она предпочла бы не испытывать. Она отступила.

– Собственно говоря, я приходила сюда рисовать.

Потребовалось необычайное усилие воли, чтобы говорить обычным, спокойным голосом… впрочем, она слишком долго была актрисой, чтобы выказать непозволительные эмоции.

– Руины были идеальным местом для впечатлительной молодой девушки и рождали мириады романтических фантазий. Мало того, я написала роман из средневековой жизни, где действие происходило в Бедлоу.

– Сколько вам было, когда вы впервые пришли сюда? – спросил он, думая, что ее волосы в солнечных лучах сверкают, как золотая проволока. У него руки чесались их коснуться. И тут, возможно, по ассоциации с этим ослепительным зрелищем перед глазами возникла другая светловолосая голова, тонувшая в грязи на поле Ватерлоо: смерть Мерримена, ужасное, кровавое зрелище.

Дафф напрягся. Каждая мышца окаменела и стала неподатливой, пока он боролся с мучительным воспоминанием.

– Восемь или десять. С вами все в порядке?

Дафф казался высеченным из камня. Его взгляд вызывал одновременно страх и жалость.

– Я что-то могу сделать? – пробормотала Белл, пытаясь взять его за руку.

Но он рывком отодвинулся. Она вскрикнула.

То ли ее потрясение, то ли выражение ужаса вернули ему разум, но он мгновенно пришел в себя.

– Простите, – бросил он со всей возможной небрежностью. – Я не хотел вас пугать. К несчастью, военные воспоминания имеют способность возрождаться в самое неподходящее время. Извините, если встревожил вас.

– Вам ни к чему извиняться. Я бесконечно сочувствую вашим страданиям.

Сознавая, какие терзания им пришлось пережить после смерти Хлои, она вполне представляла, как перестрадал Дафф. Война – это всегда кошмар, а при Ватерлоо творилось нечто неописуемое.

– Желаете уйти?

Ему хотелось сказать: «Я не причиню вам зла, и Эдди рядом, так что не бойтесь».

Но вряд ли слова успокоят ее.

– Возможно, мы слишком задержались, – вежливо заметил он – Я совершенно потерял представление о времени.

– Вовсе нет. Я просто хотела помочь, на случай если вам вдруг стало нехорошо.

Как она учтива. Впрочем, чего ожидать от известной актрисы. Даже в минуту опасности она может изобразить невозмутимость.

– Со мной все хорошо, но спасибо за предложение. Однако если хотите по-настоящему помочь, – с улыбкой продолжал он, привыкнув настаивать на своем по праву рождения и в силу характера, – поедем завтра со мной на скачки, и я буду искренне благодарен. Скажите «да», и мы немедленно уедем отсюда.

Она на мгновение растерялась, вообразив, что попала в некий своеобразный плен.

– Вы не так меня поняли, – рассмеялся он. – И свободны ехать домой независимо от любого ответа. Просто я очень хотел бы проводить вас завтра на скачки… с согласия вашей матери, разумеется.

– Ваши настроения очень переменчивы, милорд, – чуть настороженно заметила она.

– Признаю, временами именно так и есть. Но в вашем обществе даже худшие из моих демонов готовы присмиреть. Нет, вы вовсе не обязаны выражать свое сочувствие по этому поводу. Я просто констатирую факт. – Он пожал плечами, и глаза снова весело заблестели. – Итак, что скажете? Если вас беспокоит состояние моего разума, поверьте, среди толпы, собравшейся на скачках, вы будете в полной безопасности. И учтите, вы можете выиграть значительную сумму, если будете ставить на тех же лошадей, что и я.

Она улыбнулась, успокоенная его честностью. Хорошо, что он может открыто признать существование этих демонов. Не каждый человек на это способен.

– Хотите сказать, что знаете лошадей лучше меня?

– Возможно, – хмыкнул он. – Почему бы не проверить?

– Еще пари, Дафф? – засмеялась она. – Нет, одного достаточно.

– В любом случае скачки – волнующее зрелище. А если еще и погода продержится, как мы можем проиграть?

– Действительно, как!

Она ощущала пикантное возбуждение, за последнее время совсем ею забытое. Да и мысль о завтрашних скачках почему-то радовала.

– Знаете, я посмотрю, как будет чувствовать себя мама завтра утром, и дам вам знать.

– Я пришлю Эдди.

– О, не стоит гонять человека зря. Если вы ничего не услышите от меня до полудня, может, в час заглянете к нам по пути к ипподрому?

Легкая улыбка заиграла на его четко очерченных губах.

– Я буду молиться за здравие вашей матушки.

Она низко наклонила голову:

– И я тоже.

– Вот и хорошо, – пробормотал он, взяв ее руку. Она не отстранилась, хотя и следовало бы. Повисла короткая пауза.

Чуть подавшись вперед, Дафф легко прикоснулся губами к ее лбу.