Когда вернется Вьехо

Сам он враскачку шагал рядом, мял себе травы крепкими дорожными сапогами и даже не подозревал, насколько прав в своих мечтаниях. Нет, он понимал, что Оксаниэль считается Высшей именно потому, что происходит непосредственно от эльфов Изначального мира, а то и сама является свидетельницей тех овеянных древностью событий – то есть деве Черного Рыцаря соответствует как внешне, так и внутренне. Но то, что его собственное имя произносится во многих устрашенных мирах с тем же почтением, с каким когда-то произносилось в Изначальном мире прозвище легендарного воителя, он предположить не мог, а если б кто этакое сказал, отрицал бы со всем пылом-жаром. Ибо Черный Рыцарь – он… он ого-го, а Тайфун кто? Обычный гоблин.

Тропинка повернула раз, другой, и они оказались надежно укрыты от любопытных глаз густыми кустами, а от не менее любопытных ушей – расстоянием. Оксаниэль это поняла, остановилась и задрожала.

– Оксаниэль, – серьезно сказал гоблин. – Элендар, может, и велеречив, и чрезмерно серьезен иногда, но сегодня он был прав. Давай поженимся, что ли.

– Нет!

– Да почему? – мгновенно вознегодовал гоблин. – Я не люблю тебя, что ли?

– Любишь…

– Или ты меня, может, не любишь?!

– …

– Вот видишь! Поженимся прямо сейчас!

И гоблин свойски сгреб хрупкую деву в охапку.

– Нет!

Гоблин недоуменно нахмурился, отстранился и уставился на нее, как на редкую диковину.

– А почему? – полюбопытствовал он.

Эльфийка жалобно моргала и молчала.

– Я помогал тебе растить детишек все многие года наших странствий, – медленно, чтоб было понятно даже эльфийке, принялся объяснять гоблин. – Я всех подружек растерял, оробели они перед эльфийской красотой и отстранились сами. Много лет для отряда Оксаниэль и Тайфун – одно целое. Ты плачешь на моих руках, когда тебе плохо. Балуешься, корчишь мне рожицы тайком от детей, когда тебе весело. Мы говорим обо всем на свете и не устаем друг от друга. Мы очень многое переняли друг у друга, как счастливые супруги, то даже Элендар отметил. Так почему нет?

– У меня есть муж, и я верна ему до последнего помысла…

– Да?! – поразился гоблин. – А ничего, что половина твоих детей на меня похожи?

– У Высших дев это ничего не значит! – возмутилась эльфийка. – Я не виновата, что рядом со мной многие годы находится рыцарь, коим я искренне восхищаюсь! А когда Высшая дева в восхищении, да в расцвете фертильности, то… а всякие гоблины еще и руки распускать горазды, как тут удержаться?!

– Вот и не удерживайся, а выходи замуж, и будем жить счастливо до скончания дней!

– Нет.

– Ничего не понимаю! – признался гоблин. – Мы живем в одной кибитке много лет! Ты позволяешь мне столь многое, практически все, на руки вообще могу брать, как только захочу…

– Ай! Поставь, откуда взял!

– Вот видишь? Ты же счастлива со мной! Но замуж – нет. Не понимаю!

– Мой милый, обожаемый мной Тайфун, – вздохнула эльфийка. – Ты прав во всем, мой любимый рыцарь. Как я хотела бы жить с тобой счастливо до скончания дней! Но… в веренице долгих лет ты кое-что забыл. Мы все забыли. Ты забыл, что я – Высшая эльфийка…

– Не забыл! – клятвенно заверил гоблин. – Я вижу, кого на руках держу! Столь волшебная красота лишь Высшим эльфийкам присуща!

– … а ты – гоблин…

Тайфун мгновенно помрачнел и аккуратно поставил волшебную ношу на тропинку.

– … и нет у нас скончания дней, потому что мы бессмертны.

– Значит, все дело в том, что… – гоблин мучительно поморщился, – что я, как говаривали раньше, губастик, уродец и серокожий дружок?

– Ты – Тайфун, воитель, прославленный во многих мирах, – печально улыбнулась эльфийка. – Ты великий бард и гениальный скульптор, философ и душа отряда. Я тебя безмерно уважаю… и без ума люблю, как это спрятать? И мне абсолютно все равно, как ты выглядишь! Тем более что за долгие годы странствий ты изменился, Тайфун, разве сам не заметил? Под лучами чужих солнц ты вырос и уже превосходишь ростом многих эльфов, а воинские труды распрямили широкие плечи и развернули могучую грудь. Ты – настоящий рыцарь, Тайфун, а что касается серой кожи, то черного тебя я бы любила с не меньшей страстью, а может, даже и с большей! Да, и у тебя – нежные губы, обожаю их!

Эльфийка вдруг застеснялась и порывисто отвернулась.

– Тогда я действительно не понимаю, – пробормотал ошарашенный признаниями гоблин.

– Мне все равно, что ты гоблин! Но мир бессмертных на отряде не заканчивается! Будет не все равно моей родне! Мы живем вечно! И я… может так случиться, что стану самой Предвечной Владычицей, почему нет? Мне было видение! В далеком будущем, но какое это имеет значение для бессмертных? И тогда, вот тогда… место Предвечного Владыки не сможет занять гоблин – эльфы не поймут. Никто не поймет! Ты – чужой! Сияние священных кристаллов гибельно для гоблинов… а для Вьехо нет. И он, как никто другой, достоин этого места. Да, я люблю тебя без памяти, а Вьехо не понимаю и побаиваюсь, но… он эльф из величайших, а ты…

– Понятно.