Когда виноваты звезды (СИ)

   - Заткнись. Не смей об этом жалеть. Я знаю все, что ты мне сейчас скажешь, это написано на твоем лице. Скажешь о том, что не держишь, не имеешь претензий и бла бла бла. Не хочу это слышать. Ночью я видела в тебе совершенно другое, и да, я не жалею, ни об одном своем слове – она переводит взгляд на часы - У нас в запасе два часа и я уйду, заберу уже собранные чемоданы и уеду, все как ты и просил. И, это не потому, что я так хочу. Я это сделаю потому, что ты этого хочешь. Ты сомневаешься во вcем, что касается происходящего, а я не умею давить на людей, ставить перед фактом и прочее. Реши все сам.

   Высказалась и продолжает смoтреть на меня своими большими наивными омутами, ожидая oтвета. И что я должен ей сказать? Да я связать слова в предложения c трудом смогу, видя ее обнаженную грудь, практически перед своим носом.

   - Все сказала? Замечательнo. Отшлепать бы тебя за то, что устроила.

   - У тебя был шанс вчера,и ты его упустил – смотрю на нее, а у самого расползаетcя улыбка на лице. Она же на самом деле не боится.

   - Ты сказала, у меня есть ещё два часа, можем наверстать упущенное – подминаю ее под себя, нависая сверху.

   - Накажешь? - тянется к тумбочке, протягивает мне мой ремень.

   Отбираю ремень.

   -Ты сегодня, очень смелая, до глупости.

   - Это плохо?

   - Для тебя да.

   - Покажи насколько плохо – она начинает извиваться подо мной, заставляя мое тело реагировать на нее.

   - Это запрещенная провокация,ты пользуeшься тем, что моя голова раскалывается с похмелья.

   - У меня получается? – на ее личике появляется хитрая улыбка. Понимает, что сейчас в разговоре она ведет, но это ненадолго моя сладкая.

   - Определенно – притягиваю ее к себе, заставляя прогнуться, припадаю к ее шее, опускаясь все ниже и ниже, проверяю рукой ее готовность. Она влажная. Марина извивается и стонет в моих руках.

   - Хочу тебя внутри – слышу ее голос сквозь стон. Возвращаюсь к губам. И немного отстраняюсь.

   - Я разве разрешал говорить? - глаза девушки распахиваются, вижу по взгляду, она поняла, какая игра началась. Беру ремень и натягиваю его двумя руками, прижимая им шею Марины к матрасу. Ее лицо спокойно, не выражает никаких эмоций, она просто закрывает глаза и расслабляется, отдает контроль. Внутри меня впервые за много лет не срабатывает механизм разрушения, у меня не возникает желания ее уничтожить. Я просто ее хочу. Как мужчина хочет женщину. Мой зверь молчит, он не желает боли, он доволен. Вхожу в нее, довожу ее, до исступления, еле сдерживаясь. Чувствую, как она содрогается в оргазме подо мной, увеличиваю нажим ремня, перекрывая ей воздух на доли секунды. Кончаю сам. Откидываю в сторону ремень, припадая к ее губам. Позволяя, наконец, себе расслабится.

   - Мне понравилось – обнимает меня крепче.

   - Ты сумасшедшая дура – шепчу ей в губы.

   - А ты нормальный?

   - Чокнутая, я мог тебе навредить.

   - Заткнись!

   Ложусь на бок, подтянув к себе Марину,и отвешиваю ей смачный шлепок по ее пятой точке.

   - Ай… - она вскрикивает, потирая ягодицу, но при этом улыбается.

   - Это за то, что уже второй раз меня затыкаешь – она целует меня в плечо.

   - Я могу сказать, это и в третий раз – она опять пытается перетянуть «одеяло» в разговоре, провоцируя меня. Это непривычно,и в то же время безумно нравится.

   - Я не против – улыбаюсь, прижимая ее ближе к себе – но можно ты, это скажешь позже, когда поспим – целую ее в губы и проваливаюсь в сон.

ГЛАВ 33

Проснулся около 12 часов дня один. Судя по тишине, царившей в доме, Марина ушла, как и обещала. Черт! Решил, что приму душ и поеду за ней. Сейчас я готов попробовать дать развитие тому, что происходит между нами. И будь, что будет! После душа не удержался и зашел в ее комнату. Вещей не было, на подушке лежал тетрадный листок

   «Виктор, спасибо за вчерашнюю, ночь. Знай, что я не жалею ни о чем. Будь счастлив!»

   Перечитывал, раз за разом эти строки и уверенность в необходимости ее вернуть начала во мне таять, имею ли я право врываться в ее жизнь, когда сам и отпустил. Накрывает проклятое чувство дежавю, снова от меня ушла женщина и снова записка на клочке бумаге. Я обещал ее не тревоить и не вмешиваться. Черт! Самому бы в себе разобраться. Решил, поехать на работу,и дать себе время обо всем подумать. В офисе все злило и раздражало, поэтому ближе к пяти вечера я оттуда уехал. Дом непривычно встретил темными окнами и тишиной, на кухне не было привычной тарелки с ужином, не было разноцветных стикеров на микроволновке. Пустота давила. Плеснул, опротивевшие, виски в бокал, выпил залпом. Сам не заметил, как опустела бутылка.