Когда вместе тесно

Слава больше всего на свете не любил разочаровываться в себе. А сейчас ему казалось, что Катя с подругами посмеялась над ним. И сам он чувствовал себя идиотом на самом деле. Все предстало в новом свете — и Катина помощь Зое на зачете, и приглашение в кино, и пробуждение в одной постели — все это сейчас виделось ему коварным заранее сработанным планом. Планом, который лишил его лучшего друга, Зои… Ладно, если быть откровенным с собой, разрыв с Зоей он пережил с минимальными потерями, а вот по Димке скучал порой. Особенно сейчас, когда, как никогда сильно, хотелось кому-то выговориться.

Димка, его друг, его крепкое плечо, тот на кого он всегда мог рассчитывать, всегда мог положиться, кто всегда готов был прикрыть его в нужный момент и кто пошел бы с ним в огонь и воду. Да будь он с ним той осенней ночью…

— Слав… Слава-а… — Он не сразу понимает, что Павел уже несколько минут стоит молча рядом и наблюдает за ним. — Вячеслав Евгеньевич, где вы витаете?

— Я здесь. — Слава потер переносицу и, нахмурившись, попытался вспомнить, о чем ему друг только что рассказывал.

— Что-то случилось?

— Нет, ничего. Так, о чем ты говорил?

— Еще раз… — Павел терпеливо принялся повторять свой рассказ о проблемах с поставщиками и о том, что им необходимо где-то еще разместить рекламу. Друг хотел, чтоб Катя поговорила с отцом, и тот продвинул их в газеты или журналы, где у него есть знакомые редакторы. Ну, если такие имеются, конечно же. Учитывая наличие в институте рекламного отделения, Павел справедливо полагал, что кое-какие связи в средствах массовой информации у ректора быть просто обязаны. Слава на этот счет подробной и достоверной информации дать не мог. Ну да, вроде в один журнал он Катю пристроил, но были ли у него еще знакомые, жена никогда не рассказывала.

— Слушай, Паш… — Слава взъерошил ладонью волосы на затылке, думая как рассказать последние новости. — Дело в том, что Катя мне больше в этом деле не помощник.

— Ай, да ладно! — Тот отмахнулся рукой. — Вы женатые вечно миритесь, ссоритесь, сходитесь, расходитесь, в твоем случае — разводитесь. Ты просто имей в виду то, что я тебе сказал.

— Не знаю, — Слава встал из-за стола и отошел к окну, — не знаю, чем это все закончится, но о примирении пока речи быть не может.

— А что случилось-то? Ты все-таки гульнул от нее с Кариной?

— Нет.

— Она от тебя гульнула?! Ну, брат, это серьезно, конечно, тогда сразу разводись — раз пошла жена налево, то уже не удержишь…

— Да нет! — Слава поежился, представив то, о чем говорил ему Павел. — Не в том дело.

— А в чем? — Парень присел на край стола, всем своим видом демонстрируя желание докопаться до сути конфликта.

— Да… поспорила она с подругами давно, на то, что мою грядущую свадьбу расстроит. У меня тогда другая девушка была, Зоя. В результате Катиных манипуляций она ушла к моему другу…

— И всего-то! — Павел хмыкнул и, встав, направился к двери в кабинет, где они находились. — Так радоваться надо, а ты убиваешься. А насчет друга… а зачем нужен такой друг, который сохнет по твоей будущей жене, а? Чтоб было кому ее утешить в случае семейной ссоры?

Он вышел, оставив Славу в одиночестве.

Сейчас, когда он попытался объяснить Павлу свое состояние, причина его терзаний прозвучала вовсе не так катастрофично, как ему казалось в собственных мыслях. Там все было гипертрофированно, безобразно преувеличено, приукрашено его отношением ко всему. А на словах оказалось лаконично и просто. Как и Пашкин ответ.

Но с другой стороны, разве знает Павел все нюансы их с Катериной отношений. Ему судить просто, это не им кто-то манипулировал как шахматной пешкой.

Слава собрался и пошел домой. Время было уже прилично и Катя, наверное, уже дома. Наверное, рассказала все его маме, как всегда выставила себя в более выгодном свете и опять сейчас мать начнет его поучать.

Он вообще не знал, чего ему сейчас дома ожидать, как себя вести. Ни разговаривать с Катей не хотелось, ни вообще видеть ее. Можно конечно и дальше попробовать пожить соседями, но судя по всему, им это вряд ли удастся. После всего, что между ними было, сейчас их жизнь имеет все шансы превратиться в ад. Самый настоящий.

Но войдя во двор первое, что заметил Вячеслав — это отсутствие Катиной машины на привычном месте у подъезда. Он торопливо вбежал по лестнице, уже догадываясь, что произошло и, отказываясь верить в это.

— Сынок, — на пороге его встретила мама, — что случилось? Катя ушла и вещи собрала. Ничего не объяснила, сказала, ты сам расскажешь. Вот знала я, чувствовала — что-то случилось! Слава, как же так, сын…

— Мам… — Он обнял мать за плечо и усадил на диван в зале. — Слушай, Катя, наверное, здесь жить больше не будет.

— Но почему, сынок? Я думала у вас что-то, наконец, наладилось. И что теперь делать?

— Нормально все будет мам, что-нибудь придумаю. Поди, не отчислит Катин отец бывшего родственника. — Он потрепал мать за плечо, натянув на лицо улыбку и пытаясь сам поверить в то, что он говорил.

Катя ушла. Она здесь, рядом с ним жить больше не будет. Неужели это правда?