Когда вместе тесно

Катя подмигнула опешившей Зое и попыталась уйти, но столкнулась с тем, о ком только что говорила — Слава, скрестив руки на груди, стоял за ее спиной, и Катя не знала, что из ее разговора он успел услышать.

— Ну, мне пора. Удачно, ребят, погулять.

Она собралась проскочить мимо них, но не успела, потому что Славина рука поймала ее и сжалась на плече.

— А ну стой! Что ты тут только что несла?

— Ничего плохого, у Зои спроси. Так, похвалила тебя всего лишь…

— Что она тебе сказала? — Слава понял по Зоиному выражению лица, что Катя точно ей что-то брякнула. Девушка, не мигая, смотрела на него, губы поджаты, а крылья носа трепещут от жадно вдыхаемого воздуха.

— Когда она успела увидеть тебя голым? Слава, что происходит? Вы что меня за дуру держите? — Зоя Катиных ожиданий не обманула. Вот только поторопилась слегка, надо было высказать ему, когда остались одни, подальше от нее желательно.

— Нам что, больше делать нечего? — за них двоих ответила Катя, удивленно глядя на девушку.

Зоя что, реально думает, что если бы у них со Славой было то, чего девушка так сильно боится, они бы скрывались от нее? И с чего она вообще взяла, что между ними что-то возможно? Она не понимает, что своими подозрениями и ревностью только пробуждает в ней, Кате, желание дразнить ее, открывает ей свои слабые стороны, разве так можно? А Славу она, похоже, вообще бесит.

— «Нам»? — повторила Зоя. — С каких пор она отзывается о тебе и о себе так, словно вы вместе?

— Зоя, не психуй. — Устало ответил парень на ее выпады. — Эта вуаеристка подглядывает за мной в душе, что ты, в самом деле?

— Ничего! — Зоя, резко развернувшись, вышла в подъезд. Слава, на прощанье пожелав Кате всего наилучшего в жизни, направился за ней. А девушка, улыбнувшись самой себе в зеркало, с хорошим настроением и напевая, пошла красить ногти. Вечером, когда Слава вернулся, он вошел в ее комнату и спросил, зачем она с таким упорством выводит его из себя и чего хочет добиться.

— Я разве вывожу? Наоборот, по-моему. Я себя хорошо веду, не скандалю, не истерю, как твоя подружка нервнонеуравновешенная…

— Аккуратнее, Катя, мои нервы тоже не железные.

— Ладно-ладно, — девушка примирительно подняла ладони, — извини. Я просто пытаюсь нормально общаться с Зоей, но нам не о чем разговаривать. Между нами ничего общего, кроме тебя, дорогой. Вот мы и разговариваем о тебе…

— Катя, я не дурак и все прекрасно понимаю. Будь осторожнее, дорогая, а то твоя дружелюбность тебе же боком выйдет. Спокойной ночи.

— Сладких снов. — Девушка мило улыбнулась и послала ему воздушный поцелуй.

Слава, закатив глаза, вздохнул и закрыл за собой дверь.

* * *

Следующим утром, выйдя из душа, Катя обнаружила Славу лежащим на ее постели с гитарой. Он лениво перебирал пальцами струны, наигрывая какой-то бессмысленный навязчивый мотивчик.

— Что ты здесь делаешь? — Катя присела на стул и принялась сушить волосы полотенцем. Раньше, на уход за волосами девушка тратила уйму времени — сначала помыть, потом ополоснуть бальзамом, чтоб длинные пряди не спутались и были гладкими и блестящими. Два раза в неделю Катя баловала волосы маской, и в конце защищающий спрей. Сушить их можно было только расческой и феном и только на холодном режиме. И никаких там плоек, утюжков, химических завивок и прочей дряни, от которой ее волосы могли бы пострадать. Если бы она только могла знать, что опасность таит в себе вовсе не продукция парикмахерской индустрии… Что ее локоны пострадают от рук этого отморозка Славы, человека начисто лишенного сердца, и совести в придачу.

Зато теперь можно было, наскоро вытерев голову полотенцем, предоставить летнему ветру создание прически. В принципе такой художественный беспорядок на ее голове даже нравился девушке, делал ее образ каким-то задорным и игривым.

И все равно, Славу это ни в коей мере не оправдывало.

Катя посмотрела на развалившегося, на ее постели, парня из-под упавших на глаза остриженных прядей. Слава лежал, скрестив щиколотки, и задумчиво смотрел в потолок, наигрывая мотивчик, который уже девушку порядком раздражал. Это напоминало заклинившую на одном месте грампластинку.

— Долго ты будешь здесь ерундой заниматься?

— Столько сколько нужно. — Ответил тот, растягивая слова.

— Ты мне мешаешь.

— Ты мне тоже. Но я же вынужден тебя терпеть. Не мешай мне, Катя, я занят. А еще лучше, сходи куда-нибудь, погуляй.

— Чем же интересно ты таким интересным занят? — Катя взяла расческу и провела по волосам. — Лежишь, бренчишь и раздражаешь меня.

— Я не бренчу, я сочиняю музыку. Я этим занимаюсь только в своей комнате.

— Ох, ты! — Катя рассмеялась. — Тоже мне, великий композитор!

— Угу, — Слава не отвлекался от своего занятия и раз за разом повторял нервирующую мелодию, — я напишу песню о том, как в моем доме поселилась девушка-стерва. Это будет хит.

— Слушай, — Катя начинала нервничать, — иди уже, а?

Слава, ничего не ответив, посмотрел на нее издевательски и заиграл быстрее.

— Слава, хватит! Прекрати немедленно, мне надоело!