Когда воют волки

У Теотониу Ловадеуша от злости болела печенка. Его сын арестован, как зачинщик бунта, а у Рошамбаны день и ночь гудят тракторы, которые плугами поднимают целину Серра-Мильафриша. Но до него долетал не только шум моторов — в определенные часы доносились голоса людей, поднимавшихся и спускавшихся по горным дорогам пешком, а иногда и в джипах. Заслышав их, Теотониу зло крутил головой. От него добились разрешения брать из источника воду, и у старика часто появлялось желание отравить источник и убить всех, кто там работал, начиная с инженера. Однако сострадание пересиливало злобу: неужели он мог отказать жаждущему в глотке воды? Источник не должен принимать участия в спорах между людьми. Он так прозрачен и чист, что только последний подлец может осквернить его воды, чтобы не дать никому глотка воды. Да, пусть приходят и берут ее сколько хотят, пусть пьет из источника хоть сам дьявол! Но пришел тот, кто был хуже дьявола, — первым с двумя кувшинами явился не кто иной, как Барнабе. Инженер Сесар Фонталва отослал его в Парада-да-Санту, на северный склон хребта, где он еще никому не успел навредить. Барнабе сам так жалобно просил об этом инженера, что тот вынужден был согласиться.

Со дня их первой встречи Теотониу Ловадеуш утратил покой, хотя сначала не узнал Бруно Барнабе. «Ну, бездельник, хитростью ты меня не возьмешь», — сказал он себе.

Разбили два лагеря. Один — метрах в двухстах от геодезического знака, в небольшой впадине на склоне у Валадим-даш-Кабраша. Построили дощатые, крытые шифером бараки, казарму для отряда НРГ[20] и навесы для машин. Чуть выше, на защищенной от ветра площадке, красовались оштукатуренные кирпичные дома главного агронома и командира отряда.

Руководил работами в этом секторе опытный инженер, переведенный из Серра-Аргы, известный как весьма энергичный человек, а это означало, что он был способен на все: мог продать душу дьяволу или взломать сейф и с деньгами сбежать в Америку.

Второй лагерь находился почти в четверти часа ходьбы от Рошамбаны, если идти напрямик, и оттуда доносились звуки, от которых у старого горца волосы становились дыбом. Этот лагерь был меньше первого, но состоял из таких же построек. Там руководил работами инженер, назначенный временно, пока велось следствие по делу Сесара Фонталвы.

Лейтенант Монталто подал рапорт, в котором обвинял инженера в бездействии и сговоре с бунтовщиками. Однако начальство, высоко ценившее Фонталву, в сообщении министру привело следующие доводы:

«В секторе 1 были убитые и пролилась кровь, работы там пришлось прекратить, зато в секторе 2, хотя практические результаты там оказались не лучше, беспорядков не было, не было и убитых. Поэтому тамошнее население в данное время кажется более сговорчивым».

Доводы произвели впечатление на его превосходительство, ценившее диалектику, особенно когда она приводила к парадоксам, которые без больших осложнений можно было устранить. Нетрудно было догадаться, что Фонталву вернут на прежний пост. Как бы то ни было, он избежал суда, который висел над ним, как дамоклов меч.