Когда Волга текла кровью

—    Гроссман, оставайся на левой стороне роты, вдоль улицы. Посмотри на карте — она идет мимо левого фланга цели атаки. И скажи своим людям, чтобы они были осторожны. С нашей теперешней численностью каждая потеря стоит вдвое больше.

—    Так точно, герр лейтенант, три дня назад мы, на счастье, получили 20 человек пополнения из запасного батальона. Это 18-19-летние судетские немцы. Никакого боевого опыта, обучены второпях, боевую гранату не метали ни разу. Я их уже распределил по остаткам роты и вверил их в старые опытные руки.

—    То есть каждый второй не имеет боевого опыта. Как это ободряет!

—    Скоро он у них будет, герр лейтенант. В целом они неплохо смотрятся.

—    Верю, Гроссман, но, не имея боевого опыта, быть брошенным в такую сложную ситуацию — это для них, пожалуй, слишком. Нам с ними нужно быть особо осторожными, чтобы они не попали в мясорубку. Да, все это относится к тому, когда им выступать. Но, как я и говорил, ты остаешься на левой стороне улицы, так что я знаю, где вы будете и где вас найти. Берегите себя.

—    Спасибо, герр лейтенант! .

Было еще 15 минут до того, как мои товарищи начнут выдвижение. Унтер-офицер Павеллек, обер-ефрейтор Неметц и обер-ефрейтор Вильман стояли рядом. Я сам обучал этих солдат после Французской кампании, когда дивизия полгода стояла в Оберлаузице и вокруг Циттау. Не было легкого пехотного оружия, которым бы они с блеском ни владели, и они были опытными связными. Последний год на фронте спаял нас, и каждый знал, что может положиться на остальных.

—    Юшко!

—    Герр лейтенант?

—    У нас еще осталось наше особое оружие?

—    Точно так, герр лейтенант, все в тылу в обозе, нужно подождать, пока доставят.

—    Хорошо, подумай об этом, когда вечером с полевой кухни придет гауптфельдфебель Михель. Кстати, как он?

—    Хорошо, герр лейтенант, надежен, как всегда. Когда никто другой не может найти свою роту, Михель всегда тут как тут.

Я был бы более счастлив, имей я свой арсенал прямо сейчас. «Особое» включало связки зарядов от гранат-колотушек, русский автомат, русское противотанковое ружье и соответствующие боеприпасы. После первых действий в России мы поняли, что русские пистолеты-пулеметы и противотанковые ружья более грубы, чем наши. Наши были хороши, но отказывали, попав в грязь. Вскоре я стал возить с собой патроны к трофейному оружию — на всякий случай, — и несколько раз они пригодились.

Еще две минуты, и начинаем. Я взглянул на небо. На нем не было ни облачка, не считая дыма от пожаров вокруг нас. Горизонт на востоке посветлел. С каждой минутой очертания зданий перед нами — точнее, их развалин — становились все четче. Цель нашей атаки также четче выделялась на фоне других. Временами справа и слева доносился автоматный и ружейный огонь. Раздалось несколько выстрелов из вражеских пушек с восточного берега Волги, их снаряды разорвались в стороне от нас. День обещал быть жарким. Мои часы показывали, что наши люди уже вышли. Противник еще ничего не заметил, в нашем секторе не было ни выстрела. Хоть бы мы смогли подобраться к зданию незамеченными! Все мое внимание было отдано фронту атаки. Вдруг тишину в нашем секторе разорвал огонь русского пулемета. Был слышен ружейный огонь, за которым вскоре раздалась стрельба наших пулеметов. Теперь здесь развивался оживленный бой. Тем временем 8-я рота открыла огонь из тяжелых пулеметов. Тут и там жужжали рикошетные пули. Как-то неожиданно рассвело. Через бинокль я мог со всей четкостью различить назначенную цель атаки. Это было шестиэтажное здание красного кирпича, общей шириной метров 80. С каждой внешней стороны отходили боковые крылья, каждое в длину около 20 метров. Все строение выглядело перевернутой квадратной буквой «и». Центральной части сильно досталось от Люфтваффе и артиллерии. Через проломы на месте окон были видны груды щебня. В этой части здания противника не было видно. Однако из обоих боковых крыльев шел оборонительный огонь. Иван был замечен на верхних этажах. Оттуда он контролировал всю территорию перед домом. За 150 метров до цели наша атака остановилась. Отделения укрылись и вели ответный огонь. На командном пункте появились связные от фельдфебеля Гроссмана и лейтенанта Фукса и сообщили то, что я и так знал. Я передал им указания залечь и ждать других указаний.

—    Вильман!

—    Герр лейтенант?

—    Сообщи в батальон: «Атака в 06.00. Прошли 150 метров и залегли под огнем. Противник господствует над полем боя пулеметным огнем с возвышенной позиции. Не можем двигаться вперед без огневой поддержки из тяжелого оружия. Срочно требуется поддержка!» Написал?

—    Так точно, герр лейтенант!

Я подписал донесение, и Вильман убежал. Солнце уже поднялось, и становилось теплее. Я послал обер-ефрейтора Неметца за лейтенантом Вайнгертнером и обер-фельдфебелем Якобсом. Вскоре оба были передо мной. Часы показывали уже 09.00. Когда ты бодр, в состоянии духа, позволяющем молниеносно реагировать и принимать решения, как-то забываешь о времени. Я обсудил ситуацию с обоими товарищами. Слава богу, потерь не было.

—    Ули, тебе все понятно?