Когда возвращается радуга. Книга 2

Гувернёр-бритт, ещё при жизни старого маркиза назойливо ухаживавший за прелестной матушкой своего воспитанника, после её вдовства совсем потерял осторожность и чувство меры. И однажды с позором был изгнан и из хозяйской спальни, куда пытался пробраться, и с земель маркизы Клематис. Без рекомендательных писем и тёплого напутственного слова в ответ. Отчего затаил обиду.

Которой щедро поделился за третьей бутылкой старого эля с соотечественником из бриттского посольства. Высказался энергично и о сучке-вдове, бывшей купчихе, ловко оженившей на себе старика… а может, и не оженившей, а выданной указанием свыше, ибо маркизёныш-то явно не от Клематиса, а вот ежели глянет на него смышлёный человек, кто хоть раз побыл при дворе, сразу поймёт, чей это бастард. Потому, должно быть, и растёт вдали от столицы, чтобы не на виду. Не афишировать, так сказать, до поры, до времени.

Пожить после этого значительного разговора болтливому гувернёру позволили недолго. Ровно столько, чтобы вернуться в замок под предлогом какой-то потерянной в спешке отъезда ценной фамильной брошью покойной маменьки, подлить сонных капель матери и сыну, как раз перед их прогулкой по лесу, и дождаться, когда на карету нападут специально присланные для этого люди. Ах, да, ещё успеть проболтаться о содеянном, заметив ужас маркизы, борющейся с навязанным сном. Хотелось насладиться триумфом!