Когда время становится круглым (СИ)

А перчатку пришлось выбросить. Она, эта порванная собачьими клыками перчатка, попалась на глаза Матери, когда она в поисках Спецназа металась среди кустов и деревьев. Мать обнюхала находку, повертела, ухватила зачем-то её зубами и даже попробовала разорвать, однако передумала и отшвырнула в сторону.

Неудачный поход продотряда

Лежебока, Обжора, Сплетница и Фашист сидели посередине лесной поляны, выстроившись в шеренгу, а Турист, преисполненный важности, прохаживался перед ними и вещал о трудностях, с которыми сталкиваются путешествующие собаки. Затем он остановился и спросил:

– Что ещё необходимо помнить, путешествуя на большие расстояния в режиме долгосрочного странствия по миру? Ну, кто знает?

– Поесть не мешало бы на дорожку, – высказалась Обжора и облизнулась.

– И выспаться. Кхе! – добавила Лежебока и, потягиваясь, широко зевнула.

Малорослая Сплетница втянула голову в плечи и отодвинулась от Лежебоки.

– Ты пасть-то прикрывай, когда зеваешь. Мне даже страшно стало.

– Да, сбегать в деревню, подкормиться, потом отоспаться… – мечтательно проговорила Обжора.

Сплетница нахмурилась.

– Местные накостыляют.

– Всем вместе двинуть. С понтом, продотряд, – предложила Обжора. Сдаваться она и не думала. – Да, всем коллективом.

Турист, крайне недовольный развитием событий, пробовал протестовать и скандалить, настаивая на необходимости не откладывать путешествие в долгий ящик, однако потерпел поражение. И спустя непродолжительное время Обжора, Сплетница, Турист, Фашист и Лежебока (она позади всех) уже бежали по лесной тропинке, приближаясь к Эм-3. Достигнув дороги, они отправились по ней в направлении то ли действительно существующих заманчивых запахов чего-то неописуемо вкусного, то ли всего лишь рождаемых богатым воображением размечтавшихся зверей.

Неожиданно от придорожных кустов отделилась четвероногая фигура. Это был Предатель.

– Далеко ли, уважаемые? – спросил он с усмешкой, когда собаки остановились напротив него.

– Сам-то как думаешь? – недовольно произнёс Фашист.

Предатель многозначительно улыбнулся и, слегка понизив голос, сказал:

– Тут и поближе что покушать найдётся.

Обжора подскочила к Предателю.

– Что? Где?

Предатель кивнул в сторону.

– Кусты рябины видите? Щас из-за них сотня килограммчиков выкатится.

Какие килограммчики? Почему и с чего это вдруг они выкатятся? Естественные, казалось бы, вопросы, однако никто из оголодавших особей Предателю их не задал – просто все бросились бежать по дороге туда, где к ней вплотную подступали кусты рябины. Предатель же, довольно улыбающийся, остался стоять на прежнем месте. А когда из-за кустов рябины показался Таракан, выкатывающий на дорогу мотоцикл, Предатель укрылся за одиноко растущей у самой дороги берёзкой.

– Вот гады! – прорычал Таракан, обнаружив бегущих в его сторону собак, и поспешно поставил мотоцикл на подножку. Затем он нагнулся и вырвал из-под коробки передач прикреплённый к ней скотчем пистолет.

Фашист, нёсшийся впереди всех, затормозил всеми четырьмя лапами и выкрикнул:

– Атас! Подстава!

Обжора, Сплетница, Турист и Лежебока также резко остановились.

– Я знала! – взвыла Сплетница.

– Я же уже настроилась! – с отчаянием простонала Обжора, изумлённо уставившись на Таракана, целящегося в неё из пистолета.

– Уходим по одному! – прокричал Турист и метнулся в сторону.

Остальные, кто мгновенно, а кто и с некоторой задержкой, то есть уже после того, как зазвучали выстрелы, бросились врассыпную.

Тяжёлая материнская доля

За несколько секунд до того, как зазвучали выстрелы, Мать сделала шаг в сторону от лежащего на лесной полянке Спецназа и проговорила:

– У меня дети, мне некогда твои раны зализывать.

Пять минут тому назад она нашла Спецназа около покрытой мхом валёжины, оказала первую медицинскую помощь и помогла перебраться на эту полянку, прогреваемую почти прозрачными лучиками солнца.

– Да заживёт, как… – Спецназ покосился на резаную рану на своём правом боку. – Заживёт, в общем. Кровь ты почти остановила. А то что…

Спецназ замолчал и принялся считать зазвучавшие в отдалении выстрелы.

– Что это? Ты слышал? – обернулась к нему Мать.

– Это Стечкин. Кстати, видел я уже Таракана. За нашего принял.

– Давай провожу на Эрвэпэдэ, – предложила Мать. – Кто-нибудь там наверняка в ближайшее время появится.

– Полежу, – отказался Спецназ. – А то и вообще здесь заночую.

Мать с сомнением осмотрела Спецназа.

– Не справиться тебе с ним.

– Ну уж! – Спецназ вскинул голову. – Я ж порвал ему руку!

Мать усмехнулась.

– Перчатку ты порвал, а не руку.

Спецназ предпринял попытку вскочить на ноги.

– Нет! Я… Ой! – Он скривился от боли и осторожно опустился на землю. – Да, он держал в руке перчатку.

– Хотя ты и сзади… – не без иронии произнесла Мать.

– А это нормально, – запротестовал Спецназ. – Если противник превосходит в… Ну, если разные, к примеру, весовые категории, то так и полагается.

– Возможно. Но как-то… не очень достойно, что ли. И вцепиться следовало в глотку. Разве нет?

Спецназ опустил глаза и вздохнул.