Когда врут учебники истории. Прошлое, которого не было

Сгубили Ричарда III терпимость к чужим слабостям, благородство и вера в порядочность и благоразумие других людей. Да, при нем были казнены (но – по решению суда!) повинные в мятеже герцоги Гастингс и Бэкингем. Однако остальных он прощал. Он простил Илийского епископа Джона Мортона, уличенного во мздоимстве и нарушении английских интересов при заключении мира с Францией, ограничившись ссылкой его в свою епархию, а тот в благодарность первым пустил слушок об убийстве принцев по приказу Ричарда III… Он простил мятежных братьев Стенли; больше того, вверил им командование полками в битве при Босуорте[161] – и прямо на поле боя те переметнулись к тюдоровской армии. Он простил графа Нортумберленда – и там же, под Босуортом, тот не ввел свой полк в бой, спокойно наблюдая, как погибает окруженный горсткой верных ему людей законный государь.

Но в стране короля любили. И совершенно искренне звучат слова хрониста, с риском для себя уже при Тюдорах писавшего: «В сей злосчастный день наш добрый король Ричард был побежден в бою и убит, отчего наступило в городах великое горевание».

Творцы мифа

Откуда же такое расхождение межу правдой фактов и красками «черной легенды»?

Известно, что история побежденных пишется победителями, – непреложный закон, который я всегда имел в виду, работая над этой книгой, и о котором не устаю напоминать. Права Генриха VII на английский престол были более чем сомнительными – всего-навсего праправнук незаконного сына младшего сына короля Эдуарда III. Законным государем являлся в тот момент официальный преемник Ричарда III – юный граф Уорвик. А уничтожив парламентский акт, возведший Ричарда на престол, Генрих тем самым восстановил в правах и Эдуарда V – старшего из пребывавших в Тауэре принцев. Вот для него они и впрямь являлись угрозой…[162] Так что сэр Джемс Тиррел из Гиппинга лишь отчасти погрешил в своей «Исповеди» против правды (а может, и не он сам погрешил – за него сделали? Или – пообещали за лжесвидетельство сохранить жизнь и, как водится у всех тиранов, не сдержали слова?). Убийство принцев действительно произошло именно так, как он описал[163], но – уже по восшествии на престол Генриха VII.

Обратите внимание: поначалу Генрих обвинил предшественника во всех мыслимых грехах – кроме убийства принцев. А ведь какой был бы козырь! Однако этот мотив всплыл только через двадцать лет, когда не осталось уже ни единой души, знавшей, что во время сражения при Босуорте принцы были живы-здоровы.

Томас Мор.

Портрет кисти Ганса Гольбейна Младшего (1527 г.)

Искоренение не только возможных претендентов на престол (не важно, сколь дальних, он и сам-то был не из ближних!), но и всякой оппозиции вообще Генрих VII повел, выкорчевывая целые роды[164]. Зато предатели были вознаграждены: Джон Мортон, например, стал кардиналом, архиепископом Кентерберийским и канцлером, то есть первым министром. Ему-то мы и обязаны первыми записками о Ричарде, которые легли потом в основу «Истории Ричарда III», написанной его воспитанником Томасом Мором, канцлером уже Генриха VIII. Впрочем, написанной ли? Ведь жизнеописание Ричарда III приписали авторству самого Мора лишь потому, что рукопись была найдена среди оставшихся после казненного лорда-канцлера бумаг. Существует версия, согласно которой Мор лишь переписал для собственного пользования (такое случалось сплошь и рядом – книгопечатание в те времена еще не было распространено) труд своего воспитателя – памятного нам Джона Мортона, теперь уже не епископа Илийского, но архиепископа Кентерберийского. Трудно сказать, так оно или не так. В любом случае Томас Мор – плохой свидетель, ибо в год гибели Ричарда III ему исполнилось всего семь лет, а потому, даже если автором сочинения является именно он, то за строками все равно звучит мортоновский голос… Верно служа Тюдорам, Мор на черные краски не скупился, что усугублялось литературным дарованием автора бессмертной «Утопии». Правда, и он угодил на плаху, поскольку верность вере и папе ставил выше преданности монарху, но и это лишь прибавило ореола его фигуре и доверия его историческим трудам. А на них основывались все последующие историки, начиная с официального историографа Генриха VII, итальянца Полидора Вергилия, а также Холиншеда и других. Именно Томас Мор в «Истории Ричарда III» наградил последнего короля из дома Йорков и горбом, и сухой рукой, и непременной дьявольской хромотой.