Когда все возможно

— Я вам расскажу почему. Ричард был против. Его моя идея совсем не привлекала. Ну а потом, со временем… — Шелли, не вставая с кресла, наклонилась вперед, чтобы быть ближе к Дотти, — со временем, видите ли… Ну да ладно. Я скажу лишь, что быть женой врача — это отнюдь не сахар. Честно говоря, все врачи считают себя страшно важными. Ну, а я сидела дома, занималась воспитанием детей, и он постоянно твердил мне, что я это делаю неправильно, но вот вопрос: где, например, он был, когда нам позвонили из школы и сказали, что нашу Шарлотту поймали за отвратительным занятием: она мазала стены в туалете для девочек… ну, тем самым? Разумеется, он сразу же самоустранился. — Шелли вдруг рассмеялась: — В общем, впервые за все время нашего брака я топнула ногой и заявила: «Если ты не желаешь вместе со мной заняться переустройством этой хижины и превращением ее в нормальный дом, где можно было бы отлично жить после твоего выхода на пенсию, значит, ты не тот человек, за которого я тебя принимала, и не тот, кто мне нужен!» А впрочем, — и Шелли отмахнулась тощей ручонкой, — все это дела минувших дней. Короче говоря, я самостоятельно составила чудесный план дома и учла все, что требовалось в рамках зональных законов, — главным было оставить исходные размеры фундамента. Я сама привозила архитекторов из Бостона, и в целом на ремонт у меня ушло почти два года, зато теперь у нас есть прекрасный дом! А площадь его мы сумели увеличить за счет этажности — там целых четыре этажа, знаете ли! — да еще и из-под дома какое-то количество земли вынули, и получилось, что в нем даже не четыре, а четыре с половиной

этажа, и выглядит он потрясающе. И по выходным мы теперь можем принимать сколько угодно друзей. А вскоре мы туда переселимся, как только на пенсию выйдем. Да, вскоре. Ричард очень устал от сложившейся ситуации. К тому же теперь за счет медицины толком не проживешь.

— Давайте вернемся к этой вашей девушке, к Энни, — сказала Дотти.

Выражение лица у Шелли мгновенно стало иным.

— Ну, ее вряд ли можно было назвать девушкой, хотя выглядела она молодо. Да, она действительно выглядела как юная девушка. — И Шелли, помолчав, неторопливо продолжила рассказ об Энни Эплби. Уже темнело, когда в холл гостиницы вошел мистер Смол, и Дотти сразу заметила, как неприятно он был поражен тем, что его жена столь непринужденно болтает с хозяйкой гостиницы «B&B», а перед ними на столике чашки с нетронутым остывшим чаем. Он что-то быстро сказал Шелли и сразу прошел к себе в номер. Шелли, украдкой улыбнувшись Дотти, мгновенно собрала вещички и последовала за ним.

* * *

Энни Эплби в значительной степени соответствовала тому описанию, которое дала ей Шелли: Дотти отыскала в Интернете интервью с ней, несколько посвященных ей статей и отзывы в блогах, а также, разумеется, фотографии. Эта девушка, безусловно, обладала исключительной внешностью. У нее не было того открытого сияющего выражения лица, которое часто свойственно актрисам, словно они хотят, чтобы это активно излучаемое ими сияние непременно добралось до сердца каждого — пусть даже и с фотографии. В этом смысле актеры очень похожи на детей, думала Дотти. Во всяком случае, те актеры, которых она видела на экране телевизора или в сети, когда они давали на редкость глупые ответы на еще более глупые вопросы интервьюеров. Но на тех актеров Энни была совсем не похожа. На нее, казалось, можно было бы смотреть вечно, но так и не узнать того, что тебе очень хочется в ней понять, поскольку она не собирается тебе это позволить. Дотти находила подобное свойство натуры весьма привлекательным. Она чувствовала, как, должно быть, мучаются психотерапевты с такими пациентами, как Энни, — когда, скажем, каждую неделю пациент просто молча смотрит на врача, сидя в противоположном углу, или лежа на кушетке, или делая еще что-то, что там обычно полагается делать тем, кто посещает психотерапевтов. Актрисой, впрочем, Энни перестала быть уже давно. И Дотти не сумела найти никаких сведений о том, чем она занимается в настоящее время.

* * *

Шелли рассказывала, что они с Энни много гуляли по берегу озера — особенно в тот день, когда Энни и Дэвид в последний раз приехали к ним в гости. Тогда они, собственно, впервые и увидели их новый дом. В нем для гостей предназначалась отдельная квартирка внизу, и Энни с Дэвидом сразу отнесли туда свои вещи, а потом Энни сказала: «Какая красота, Шелли! Ты проделала поистине удивительную работу!» И после этих восторженных отзывов они и отправились на прогулку по берегу озера. Мужчины шли впереди, а женщины сзади, и Шелли рассказывала Энни «всякую всячину». Дотти, естественно, поинтересовалась, какую именно «всякую всячину», и Шелли, естественно, принялась подробно все это излагать, хотя о подробностях ее никто и не спрашивал.

«Ну, я, например, — призналась Энни, — постарев, чувствую, как моя жизнь становится совершенно иной».