Когда вскипели камни

Она протянула обе руки, здоровую и обрубленную, навстречу коротковолосому мужчине, и Брин с удивлением понял, что ему смутно знакомо это лицо. Растерявшись, он упустил мгновение, и мужичок толкнул его прямо в объятья юноши, который стальной хваткой вцепился в его плечи.

– Что они с тобой сделали?! – с болью в голосе просипел стриженный, и Айнен упала в его протянутые руки.

– Эринан, любовь моя, – прохныкала она. – Ты жива…

– Сядь, – прорычал Брину на ухо светловолосый юноша, надавив на его плечи. – Будем разговаривать.

Стекольщик подчинился.

У Лина сердце кровью обливалось, когда он смотрел на Айнен. Женщина, которая всегда вызывала у него восхищение, ужас и болезненное чувство зависимости, стала беспомощной и слабой, как больной ребенок. Ленивое безразличие, которое раньше читалось в ее глазах, сменилось какой-то звериной затравленностью. После того как они с Эринан нашли колдунью, та ни на шаг не отходила от своей возлюбленной, вцепившись в ее руку так, словно та была спасительной соломинкой. Целитель с ужасом заметил безобразный обрубок на месте правой кисти колдуньи. В то время как Эри уводила Айнен за угловой столик, что-то ласково шепча ей на ухо и поглаживая по голове, Лин уселся напротив наемника. Брин, как представился мужчина, даже не скрывал того, что является стекольщиком. А золотая цепь, о которой говорил Гилберт, поблескивала у него на шее в неверном свете от окна.

– Я не виновен в том, что произошло с Айнен, – сразу же сказал Брин.

Он положил обе руки на стол, демонстрируя, что он настроен на мирный разговор. Целитель последовал его примеру, хоть это и было лишним. И он, и стекольщик прекрасно понимали, что у юноши нет шансов справиться с наемником, когда тот готов к нападению. Но поступить иначе означало бы подвергнуть сомнению мирные намерения друг друга, а никто из собеседников не хотел лезть на рожон.

– Роу отрубил ей руку, чтобы запечатать ее силу. Все знают, что если ведьма не пользуется своим даром, пока носит ребенка, ее сила полностью переходит к нему, – продолжил стекольщик.

Лин вздрогнул.

– Айнен беременна? – едва слышно проговорил он.

– Да, она носит ребенка Роу, – сокрушенно ответил Брин. – Похоже, что тот нашел способ продлевать свою жизнь.

– Что будет с ней после того, как она родит? – Лин постарался взять себя в руки, но его голос все равно дрожал.

– Полагаю, что Роу убьет и ее, и ребенка, отобрав у них силу и дар. – Стекольщик опустил глаза. Он вспомнил матерей и младенцев, чья кровь была на его руках.

– Ты можешь убить его?

– Нет. Я бы давно сделал это, если бы мог. Я ненавижу Роу. Но он слишком силен. Даже если бы на мне не было этой цепи, я бы все равно не смог подобраться к нему достаточно близко. – Брин сокрушенно покачал головой. – Он осторожен, как кот, и очень хитер. К тому же у него много способностей, в отличие от обычных магов, и его действия трудно предугадать. Но самый опасный его дар заключается в том, что он может менять природу вещей.

– Как это? – с недоумением спросил Лин.

– Я сам очень смутно это понимаю, – признался стекольщик. – Но суть такова, что его чары действуют не на того, на кого направлен их эффект, а на предметы вокруг него. Именно так он создает свои…

Золотая цепь сверкнула в темноте, и наемник, схватившись за горло, упал лицом на стол. Юноша вскочил и метнулся к Брину, но тот вяло махнул рукой, призывая его сесть обратно. Несколько минут наемник хрипел и скреб пальцами стол, но потом начал дышать свободнее. Когда он наконец поднялся со стола, Лину бросились в глаза неприятная краснота его лица и лиловый отпечаток цепи на горле.

– Примерно так оно и работает, – просипел Брин, растирая горло.

– Кто может убить Роу? – продолжил свой допрос юноша.

– Не знаю. Никто. Может быть, могла бы Айнен, но теперь она полностью в его власти, – горько сказал стекольщик.

Лин задумался. Молчал он довольно долго, то буравя взглядом наемника, то оборачиваясь к колдуньям, которые уединились в углу.

– Мне нужна будет твоя помощь, – наконец сказал он. – Возможно, я знаю, как освободить тебя и помочь моей госпоже.

В глазах Брина вспыхнула искра надежды.

– Я сделаю все, что нужно! – горячо воскликнул он.

Лин кивнул, встал из-за стола и скрылся за дверьми, ведущими к комнатам жильцов.

Стекольщик посидел немного, а потом направился к колдуньям. Когда он подошел, они замолчали. Эринан одарила Брина ненавидящим взглядом, и тот смущенно закашлялся.

– Наверное, мои слова будут не совсем уместными, но мне очень жаль. Я делал для нее все, что мог в узких рамках своей свободы, – неловко сказал он.

– Да, – отрешенно подтвердила Айнен.

Она снова уставилась на свой обрубок, словно тот вдруг стал для нее центром мира.

– Лучше бы ты убил ее, чем позволил так изуродовать, – прошипела Эри.

– Я не мог, – тихо ответил Брин.

– Не мог… – эхом отозвалась Айнен, и ее подруга вздрогнула.

Над столом повисло напряженное молчание.

Когда стекольщик уже принял решение убраться куда-нибудь подальше до утра, к столу вернулся Лин с кувшином.