Когда выбор есть (СИ)

– Спасибо, хоть не платье Золушки, – Гермиона тряхнула пышными волосами, ожидая десяток вопросов, но все за столом были вполне серьёзны.

– Вы далеко не Золушка, мисс Грейнджер, – пробормотал Люциус Малфой, а портрет его предка тут же согласно кивнул.

Гермиона запоздало подумала, что волшебница с палочкой, увлекающаяся трансфигурацией, это снова слишком близко к дому и вполне может быть не сказкой, а очередной историей магического мира. Впрочем, как и Красавица и Чудовище, да и Спящая красавица - мало ли таких зелий?! - и многие другие сказки. Гермиона и сама может стать «и доброй, и злой волшебницей» в каждой из них, знаний хватит. Немного позже, портрет Люциуса первого, которому делать теперь было практически нечего, а по рамкам путешествовать ему после долгих десятилетий под замком разрешили, с удовольствием рассказал ей и эти истории.

Недоразумение по поводу платья было не единственным, что Гермиона сочла нужным выяснить до того, как согласится стать будущей леди Малфой. Правда, на этот раз разговаривал с ней сам Драко. После её небольшого «выступления» в библиотеке, парень сам нашел её в саду Малфой-менора, куда девушка убежала на то самое место, где они впервые поцеловались. Присев рядом с почти невестой и взяв её за руку, Драко заговорил без каких-либо вопросов с её стороны:

– Гермиона, ты постоянно забываешь, что в мире магии всё подвластно именно этой магии. А ещё, воспитание детей волшебников очень существенно отличается от воспитания магглов. Нам никто не рассказывает сказки, что в мире правит любовь или все возможно. Мы чётко знаем, что далеко не все пути открыты для всех. Нас с детства учат, что долг – превыше всего. Особенно, детей чистокровных. Но тем не менее, наши родители не деспоты, и выбор всё-таки есть всегда. В твоем случае, здесь можно смотреть двояко, как я понял из разговоров с предками и твоей матерью. Люциус и все те книги, которые не открыли нужные страницы для тебя, считают, что магглорождённые самим волшебством и магией предназначены в нуждающиеся чистокровный род, и поэтому вы к нам тянетесь. Как сказал мой предок, стоит лишь поманить пальцем. А вот твоя мать думает немного по-другому…

Гермиона, которая к этому моменту уже с полной обреченностью во взгляде наблюдала за волнами на озере, слегка воспряла духом и обернулась к Драко. На лице чистокровного волшебника явно читалось, что умозаключения Джейн Грейнджер ему кажутся не менее логичными и имеющими место существовать, чем постулаты древних волшебников. Заметив, что выражение лица его наречённой невесты вновь изменилось, Драко продолжил:

– Твоя мать считает, что нужно учесть два существенных момента. Один, это то, что она назвала «законом природы»: а природа стремится к балансу. Поэтому, магглорождённые и чистокровные запрограммированы, – Драко слегка запнулся на сложном слове, но всё-таки его одолел. – Стремиться друг к другу. А ещё, твоя мать говорила что-то про «психологическое объяснение». Джейн считает, что для магглорождённых волшебников, появившихся в нашем мире и пытающихся самоутвердиться, пусть подсознательно, но стать супругом чистокровных – это и есть последняя ступень осознания, что тебя приняли в это общество. И я знаю, что в твоем случае это не первопричина. В первую очередь ты ведь всегда самоутверждаешься своими достижениями, но на подсознательном уровне возможно и такое, вероятность есть.

– Хорошо, у меня здесь сплошная психопатология, но хоть понятно. А ты по какой причине так быстро подчинился? И вдруг, словно по щелчку пальцев: то ты ненавидишь таких, как я, то вдруг абсолютно не против брака. Как мне тебе верить? – Гермиона вопросительно посмотрела на парня, и тот вздрогнул от боли, плескавшейся в её глазах, которые девушка на тот момент ещё не успела научиться защищать окклименцией.

– А вот тут был полностью прав твой отец. Кстати, Шляпа бы однозначно направила его на Слизерин, смотрит в корень и ходит конем. Все очень просто: ты действительно была для меня запретным плодом, который влёк, как магнит, – Драко снова сделал неопределённый жест кистью руки, явно давая понять, что и это выражение добавил в свой лексикон не так давно. – И мне с детства внушали, что магглорождённые волшебницы и волшебники ниже нас, но ты ломала эти стереотипы. Ты ведь всех нас, чистокровных, обходила в школе по всем статьям. Да и плюс к тому, ты всегда была прехорошенькая, даже если внешность и не была для тебя главным коньком. А после рождественского бала трёх волшебников правда всех нас ударила, как Авада в лоб. Но я все равно знал, что между нами пропасть, хотя поверь мне, не такой идиот, чтобы не осознавать: меня к тебе тянет, ты мне нравишься. А потом начались все эти события, и твой отец очень правильно отметил. Я действительно «получил индульгенцию действовать так, как желало изначально моё сердце». Вот и всё. Можешь называть это, чем угодно, но по-моему, это судьба.

– Драко Малфой, это ты мне сейчас так своеобразно в чувствах признался? – Гермиона вопросительно приподняла бровь. - И пару-тройку комплиментов рассыпал?