Когда выбор есть (СИ)

– Не совсем так, – Гарри слишком очевидно видел, что Беллатрикс не очень хочет признаваться в том, что должна сказать сейчас. – Когда-то, всем этим заклинаниям Тёмный Лорд обучал меня через дневник. Я должна была пройти, как я сейчас понимаю, очень специфический и многоступенчатый план. И в результате я стала той, кем была. Даже брак с Рудольфусом был предложен Тёмным Лордом.

– Ясно, – к всеобщему удивлению, Гарри спрятал волшебную палочку. – Кстати, Гермиона очень сильно сомневалась, что ты та, за кого себя выдаёшь. Даже ваши мутные объяснения про чистокровных, семейные древа и прочую дребедень, по её словам, не сходились. Оставались пробелы.

– Эта ведьма реально слишком умна, – Беллатрикс рассмеялась, но к своему изумлению, Гарри не услышал в её голосе ни презрения, ни ненависти. Скорее, восхищение.

– Да, Поттер, и присядь, а то упадёшь, - снова встрял Драко. - Из нас двоих, если верить твоей любимой Грейнджер, именно я сейчас намного больше чистокровный сноб и, как она это там назвала, «расист».

– В любом случае, теперь, когда мы все выяснили, давайте приступим к плану, - перебила племянника Беллатрикс, - Потому что есть ещё одна маленькая правда, о который мисс Грейнджер тоже прекрасно осведомлена: я до смерти с детства боюсь одного упоминания о святой инквизиции и мысль, что твоя подруга сейчас может быть подвергнута изощрённым физическим пыткам, приводит меня в ужас.

Гарри Поттер сглотнул остроту о том, что мир очевидно перевернулся с ног на голову, если знаменитая Беллатрикс Лестрейндж трясётся от одной мысли о пытках, но решил, что будет намного продуктивнее сосредоточиться на более важных вещах. Более того, их сверстница-Беллатрикс отнюдь не производила впечатление той сумасшедшей Пожирательницы, о которой он слышал. Быть может, и правда она находилась под влиянием дневника? Все эти вопросы лучше всего было бы обсудить с Гермионой, логике и здравому смыслу которой Гарри доверял абсолютно и полностью. А для этого, нужно было объединить силы и вытащить её из лап святой инквизиции, ведь в конце концов, какие бы цели не мотивировали Малфоем и Беллатрикс, в данный момент они все были согласны: им нужно было спасти Гермиону и вернуться в свой век. Поэтому, Гарри решил, что со всем остальным разберётся позже, а пока что должен объединить усилия и сотрудничать с обоими чистокровными, даже если это и временное перемирие с противником против общего врага. Ведь в конце концов, как там говорят? Враг моего врага – мой друг.

- Итак, что мы должны делать? – Гарри, как всегда, перешел к делу. В группе с двумя новыми сообщниками, динамика складывалась совсем незнакомая избранному, и приходилось подстраиваться. Обычно, мозговым центром была Грейнджер, Рональд был исполнителем, в промежутках подбрасывая информацию о магическом мире, которую Гермиона и Гарри, в связи с тем, что выросли в мире магглов, не знали. Сам же Поттер взвешивал все за и против и в конечном итоге решал их план действий. И хотя в этом новом для него трио роли были несколько другими, но в итоге и Беллатрикс, и Малфой представляли информацию к его рассмотрению, и Гарри вновь обнаружил себя в позиции человека, принимающего последнее решение. Сказать по правде, Гарри находил немного забавным, что бывшая Пожирательница и явный лидер Слизеринских снобов и хулиганов беспрекословно приняли его лидерство, но подумав, Поттер не удивился. Беллатрикс, в конечном итоге, всегда была исполнительницей, и почему-то Гарри даже не сомневался, что Драко Малфой тоже был выдрессирован подчиняться.

Слизеринцы не спорили, и словно удостоверившись в разрешении Поттера продолжать, Беллатрикс принялась объяснять Малфою, как создать ненавистный знак. Гарри тоже внимательно слушал. Если хоть что-то и впиталось в него от Гермионы, так это, что знание - сила, а сейчас он все больше и больше удостоверялся, что ненавистный «Мортмордре» имеет намного больше практических применений, чем они считали. А ещё, вспомнились мудрые слова, что магия не бывает чёрной или белой, лишь её применения.

Когда Драко кивнул, что все прекрасно понял, Беллатрикс сделала несколько шагов в сторону, жестом приглашая его попробовать. Заклинание получилось с третьего раза, что вновь заслужило высокую оценку в глазах бывшей Пожирательницы, с улыбкой сказавшей, что это прекрасный результат, показывающий силу самого Малфоя и его палочки. И вновь Гарри отметил, как тёмные глаза Беллатрикс слегка затуманились в задумчивости и брови сошлись на переносице. Поттер мог поклясться, что чистокровная волшебница пересматривает свои извечные взгляды на магглорождённых вообще, и Гермиону Грейнджер в частности.

Меж тем, зловещий знак завис над их головами, и Гарри, внезапно насторожившись, обернулся к Лестрейндж:

- Беллатрикс, небольшая неувязочка. Его теперь видят магглы.

– Да, я хотел тоже спросить. Когда я последний раз слышал это заклинание, оно мне показалась немного длиннее, - вставил Драко.