Когда выходят демоны (ЛП)

Она посмотрела на Керима, который сделал отрицательный жест рукой. Шамера закрыла дверь после того, как Фикалл вошёл и мягко сказал: — Мне очень жаль, лорд Брат, но у моего лорда голова болит, и я обещал что-то сделать с ним, как только вы уйдёте. — Она отошла и прошла мимо двух представителей церкви и заняла изящное место на стуле рядом с Керимом, где гостям оставались только кресла напротив него.

— Вы сказали, что у вас есть письмо для меня? — спросил Керим.

Лорд Брат подал знак Фикаллу, который затем достал из картонной коробки опечатанный конверт и передал его Кериму. — Как видите, я не сломал печать.

Керим поднял глаза и поднял бровь. — Сомневаюсь, лорд Брат. У голоса есть способы и средства, чтобы письма не попадали в чужие руки. — Он коснулся печати одним пальцем, открывая его без необходимости вскрытия письма.

Шам наклонилась и бесстыдно прочитала над плечом сержанта. Конверт содержал два листа бумаги. Первым был простой лист с поспешно написанным сообщением:

«Мне жаль, что я должен был сделать это с вами, но старый дурак пользуется поддержкой Альтиса. Я не придумал никого, кто мог бы справиться с этим лучше, чем вы. Надеюсь, это поможет.

Терран».

Второй лист был напечатан официально. Автор дожил до написания письма таким образом, что Шаме пришлось встать за Керимом, чтобы расшифровать сообщение. Письмо было свёрнуто, поэтому она не могла видеть верхнюю треть, но она могла прочитать суть письма.

«Настоящим провозглашаем, что наибольшее желание Альтиса состоит в том, что все его подданные живут в мире. Для этой цели Фогт Зюдвальда должен принимать такие решения по своему усмотрению. Каждый, кто живёт в Зюдвальде, должен подчиняться его решениям.

Подписано сегодня.

Терран, голос и глаза Альтиса».

Когда Шам связала Террана с первой буквой с голосом Альтиса, Керим начал читать официальное письмо вслух. Когда он закончил, он поднял глаза на Первосвященника.

Его голос нарушил формальный тон, с которым он прочитал письмо. — Конечно, я сохраню оригинал. Если вы хотите копию, Фикалл может остаться и сделать это за вас.

Первосвященник стоял неподвижно, как палка, и выглядел намного старше, чем при входе в палаты. — Это не понадобится, лорд Керим. Пойдём, Фикалл, в храме есть дела.

Маленький священник кивнул, но прежде чем последовать за своим отставным начальником, он протянул руку и похлопал Керима по плечу в два раза сочувственно.

Шам подождала, пока дверь закроется, а затем сказала: — Похож на церковника, испортившего забаву, чтобы посадить на неё кого-нибудь.

Керим немного посмотрел на неё. — Никогда не смейтесь над болью человека.

Она откинула голову назад. — Мы видели не боль, а разочарование. У меня нет симпатии к лорду Брату — он не знает милосердия к тем, кто находится под его властью.

Керим изучил её особенности; он видел слишком много раз, как слепая ненависть заставляла людей фатально, идиотски, наблюдать, как она пожирает другую жертву. — Возможно, вы правы, и он не заслуживает нашего сочувствия. Но Шамера, если мы этого даже не чувствуем, чем мы лучше него?

Она насмешливо фыркнула и подошла к маленькому столику с кувшином воды и несколькими чашками на нём.

Когда она наполнила одну из них водой, она, похоже, изменила тему. — Вы знаете, я всегда задавалась вопросом, почему никогда не было официального уклонения против магии, хотя Альтис так её отвергает.

— И ты обвиняешь меня в грубом невежестве, — задумчиво пробормотал он.

Шамера повернула кружку в руке и сказала: — Что?

— Даже если бы магия была реальной, на неё не было бы никакого приказа. Насколько я знаю, Альтис никогда не выдавал приказ за или против.

Она нахмурилась. — После падения фестивалей лорд Брат объявил магию святотатством на Альтисе и подстрекал солдат, чтобы убить любого, кто может быть волшебником.

— Страх иногда может сделать нас глупыми. Брат был официально выговорен за свою роль в зверствах после завоевания Ландсенда.

Шамера опустила чашку без питья и бесцельно бродила по комнате. — Я не люблю его.

— Брата? Я тоже. Он надменный, самодовольный, эгоистичный червь, — сказал он легкомысленно.

Она вытянула подбородок. — Если я увижу, как он утонет, я не брошу ему верёвку.

— Вопрос в том, — медленно сказал Керим, — он бросит тебя.

Глава 6

Шам вошла в комнату с усталым вздохом. Не призывая горничную, как она вполне знала, следовало бы обычаю, она торопливо сняла голубое платье и оставила его там, где оно упало. В тот вечер она чувствовала себя слишком уставшей, чтобы играть только за служанку леди Шамеры. На кровати была подготовлена для неё ночная рубашка, которую она с благодарностью надела.

Что-то грызло подсознательно её внимание, и она смотрела, нахмурившись, на уступ над камином. Шамера очень хорошо смотрела на детали и воспоминания, которые редко оставляли: орнаменты на уступе были перемещены. Кто-то был в комнате, пока её не было.