Когда выходят демоны (ЛП)

— Леди Тирра, — снова сказала Шам. — Уверяю вас, что они существуют; спросите любого южанина из своего круга знакомых — может быть, волшебника, который управляет магазином на улице пекарей и поставляет своей горничной бальзам, который она втирает в ваши волосы. Демоны живут среди людей и охотятся за ними. У нас есть основания полагать, что этот демон входит в число придворных и выглядит как человек, как вы или я. Он убил больше людей, чем только вашего сына, но мы рады, что смерть лорда Вена могла по крайней мере привести его к нему.

Леди Тирра стала ещё бледнее. — И каковы ваши особые способности, которые использует лорд Керим?

— Волшебство, — тихо ответила Шам, и жестом погасила все свечи и огонь в камине, наполнив комнату тенями, освещёнными только свечами.

Она подождала, а затем подняла руку и вытащила волшебный свет из мрака. Шамера работала первоначально на маленьком шаре, пока его бледное свечение не исходило из источника в виде яйца, такого же высокого, как и самого себя, и в два раза шире.

Она знала, что Шам обнаружила разбросанные в частных комнатах вещи матери Керима, когда она несколько дней назад обыскала их, что леди Тирра была очарована возможностями магии. Если бы Шам была достаточно убедительна, леди Тирра поверила бы, что Вен действительно был убит демоном и что Керим сделал всё возможное, чтобы отследить это существо. Для Керима было слишком важно, чтобы леди Тирра не сказала, что он издевался над своим братом.

— Я слышала, что нет никакой магии на Востоке, — мягко сказал Шамера, — но здесь есть магия в изобилии среди других вещей, которые превышают общепринятые знания. Селки танцев в волнах моря, Изува воет в северных ветрах, Урия крадётся в Большом болоте, а вот эти фестивали превращаются в ночь демонов по коридорам. — Когда она говорила, поверхность магического света сглаживалась и мерцали изображения.

Шам никогда не видела ни одного существа, о котором она говорила, кроме Селки, но она слышала рассказы о них с детства. Из этих детских представлений она рисовала реалистичные картины, которыми она теперь наполняла мираж. Особенно впечатлял демон. Шам в его изображение внесла несколько вдохов в воздухе так, что серебристые когти и шерсть, жуткие жёлтые глаза могли взять полный эффект, прежде чем они отшатнулись к простому магическому свету иллюзии зеркала, большому, как кулак.

Она махнула рукой, и свечи снова засветились. Огонь оказался более сложным, так как часть его пищи всё ещё содержала остатки магии, которые не горели, но в конце концов искры прекратились, и огонь снова ожил. Шам позволила волшебному свету погаснуть.

Мать Керима пошатнулась и упала бы, если бы Тальбот не поймал её быстро. Керим попытался подтолкнуть кресло к куче кусков разобранной кровати, но колесо попало в яму, и машина опасно повернулась в сторону.

Тальбот проклял её. — Если вы не остановитесь, вы и стул приземлитесь на меня, — проворчала Шам, схватив один угол стула и прислонившись к нему, пока он не остановился.

— Она в порядке, милорд, — быстро объявил Тальбот, когда он нёс свой груз на диван и осторожно отбросил его. — В отличие от многих других присутствующих женщин, она — леди с деликатными ощущениями. Призрака этого демона было бы достаточно, чтобы ослабить многих взрослых людей, не говоря уже о безмятежной даме.

Обеспокоенный, судебный исполнитель помог Шаме поднять стул обратно на пустое место.

— Извините, — извинилась Шам. — Я, вероятно, немного увлеклась изображением демона.

— Не могли бы вы снять руну под кроватью? — спросил Керим, наклоняясь, чтобы отодвинуть одну из тёмных досок и пробраться к дивану, где его мать отдыхала. Он сознательно не комментировал решение Шамеры рассказать леди Тирре о демоне.

Шам кивнула, схватила один конец тяжёлого постельного белья и откинула. — Это должен быть последний знак. Боюсь, что это немного мешает одежде…

Судебный приспешник хмыкнул, когда ему удалось свернуть остальные доски в сравнительно плоскую кучу, над которой он направил стул с чистой силой мышц. Шам вздрогнула от царапин, вырезанных в полу, полированной древесине острыми краями узких металлических колёс.

Тальбот отошёл от дивана, когда Керим покатился к матери, наклонившись и схватив её за руку. С голосом, который шёл не дальше, чем уши Шаме, Тальбот сказал: — Чтобы постоянно плевать на него с таким количеством яда и желчи, он очень беспокоится о её благополучии.

Шам взглянула на Керима, когда он сидел возле леди Тирры, вытянувшись на диване. — Она единственная семья, которую он оставил, — сказала она наконец, поворачиваясь, чтобы начать восстанавливать кровать.