Когда взойдёт солнце (СИ)

— Она шлёт мне письма, почерк её, так что да. Её каракули подделать сложно, к тому же у меня есть там пара знакомых. Она ходит на занятия, показывает не плохие результаты, но меня не отпускает ощущение, что стоит мне оступиться и писем я больше не дождусь. А ещё ведь родители.

У Касандры волосы на голове шевелились. Бардэн не выглядел напуганным, но говорил так, что кровь в жилах стыла. Год! Он здесь уже год и живёт с этим, смирился и подстроился. Как ему удалось? Сана помнила пылкий нрав друга, помнила, как он жил на распашку, всегда стремился к свободе и независимости. Скорее всего, попался на туже удочку, что и она. Посчитал, что в Светлом дворце будут возможности к великим свершениям, а оказалось с точностью наоборот. Юность и молодость, то время, которое должно быть светлым, полным восторга, внезапно обернулось страхом, клеткой. Ни ей, ни ему уже никуда не деться — остаётся только постараться держаться вместе.

— Ты сказала Тьма? — внезапно вернулся он к первой реплике, — Ты имеешь в виду?...

— Бездну. Да.

— Интересно, — нервно облизнул губы Мирон, — Подробнее?

— Нет, это не самое главное. Нам врали. Нас учили не так, как на самом деле. Я ещё только начала, но думаю тебе будет интересно — можно использовать всё, понимаешь? Вообще всё. И элементали, и эту треклятую Тьму! В опытах можно применять любую энергию.

— А вот теперь ты точно несёшь бред, — он скептически изогнул одну бровь, — Не заболела?

— Нет, я здорова. Помнишь, что нам говорили? Не смейте изучать и применять энергию Тьмы в опытах, так как она противовес Жизни и разрушит объект. Это не так. Я создала дерево, которое всего лишь пропиталось ей, понимаешь? Не рассыпалось, не исчезло, а всего лишь пропиталось. А что будет, если использовать элементы? Огонь, например? Я попыталась высчитать и, знаешь, в самых тупых вычислениях мы получим магическое деревце с огненным сердцем. Самых тупых, Бари!

Под конец Касандра перешла на свистящих шёпот. Ей самой от себя было жутко. Карии глаза впервые за долгое время блестели не от слёз или страха. Во взгляде, хорошо знакомому Бардэну мешалась тяга к изучениям и некая доля безумия, рождённая явно не путём помутнения рассудка. Так смотрят люди, совершающие открытия.

— Покажи, — и только. Недоверие сменилось интересом.

Ждать себя Касандра не заставила. Оглядевшись, девушка полезла в сумку и вручила другу пергамент. Он изучал запись несколько минут, прежде чем поднял на неё такой же бешеный взгляд.

— Скорми эту хрень, прости мой эльфийский, своему огненному деревцу. Сана, если это найдут — тебя не будет на следующее утро!

— Я понимаю, — судорожно выдохнув, Касандра забрала у него труды и убрала обратно. Показная прогулка под руку продолжилась, — Но и игнорировать этого не могу. Ты тоже, признай, тебе стало интересно.

— У меня нет доступа в лаборатории, — мрачно изрёк Бари. — Не дослужился.

— Но доступ к мозгам есть.

— Хоть у кого-то! Благослови тебя Бездна, умный человече! Тебя я потом тоже, может быть, прихвачу!

— И что ты предлагаешь?

— Можно работать сообща. Мы не плохо друг друга дополняли в академии.

Граф задумался. Пара свернула на узкую тропку только для двоих, усаженную по краям красными цветами мелких кустарников. Умиротворённость обстановки вокруг не вязалась с происходящим разговором.

— Не знаю, Сан. Одно дело лабораторки, а другое — это.

Тут она была целиком и полностью согласна, но деваться всё равно некуда. Мирон знает, что подруга не отступит, и либо махнёт рукой, попросит не втягивать в страхе за родню, либо поможет, потому что ещё Касандра знала, что этому кадру только дай разгуляться на экспериментах. Золото из фекалий и палок сделает.

— Хорошо, — Бари кивнул и криво улыбнулся, — коллега. Отложим это. Как ты в целом?

По лицу девушки пробежала болезненная судорога. Она не хотела об этом говорить. О чём угодно, но не об этом. Рассказывать, как продолжаю обманывать себя и убеждать, что справлюсь, в порядке и слёзы — они даже не ей принадлежат, а просто что-то в глаз попало? Что ей не больно, и Сана не цепляюсь за слова того графа, как за последнюю надежду?

— Плохо. Не хочу об этом. Расскажи лучше, как тебя занесло в этот гадюшник, и кто с тобой был?

История оказалась предсказуемой и очень знакомой. Только фон Мирона приняли не в королевские алхимики, а в простые бюрократы. Социальный пакет поменьше, но в остальном, местами даже интересно. Капаться в бумажках — так себе занятие, но иногда приходилось перебирать интересные описания опытов, которые дальновидный Бари хорошо запоминал. Первые месяцы было тяжело, потом свыкся. И с тем, как придётся жить и с одиночеством, потому что заводить знакомства ему не хотелось. Отношения — тем более. Он жутко жалел, что тогда, в академии, задушил в себе любовь к их общей подруге. Линесса была таких же взглядов, умной девушкой, к тому же, сама не ровно дышала к Бардэну. Но парень поставил учёбу выше и в итоге Лина уже вышла замуж за другого мужчину, носила первенца.