Когда забудешь, позвони

Информация словоохотливой «коллеги» не вызывала никаких эмоций и тем более не являлась поводом для размышлений. В коротких пробежках к дому за румяным товаром, бойкой торговле, выплате дани и старушкиных рассказах пролетел день, и без пяти шесть в пустой кастрюле скучал пакет, «забытый» пытливым покупателем. Ушла, громыхнув пустым ведром, Анна Иванна, отхлопали, выпуская трудоголиков, двери аббревиатуры, а Васса застыла столбом, кляня собственную щепетильность. «Все, — решила она, когда обе стрелки застряли на полпути к цифре „семь“, — ухожу. А пирожки завтра отдам, хлеб за брюхом не гоняется. Или деньги верну». Она сложила стул, взяла в руки кастрюлю и, собираясь переходить дорогу, посмотрела, как и положено, влево, потом направо. С двух сторон, радостно ухмыляясь во весь рот, к ней спешили двое: один — плотный и невысокий милиционер, другой — стройный и подтянутый штатский. Но изумление вызвал третий — в ослепительно белой морской форме. Капитан первого ранга почтительно склонил перед ней голову и голосом счастливого прошлого мягко спросил:

— А вы по-прежнему не боитесь солнца? Позвольте, я помогу вам, Василиса.

Январь, 2003 год

— Мотор!

— Разговор с ногой по телефону, дубль один! — выпалила хлопушка.

Легко дотянувшись до аппарата на полу, Олег снимает трубку.

— Алло! — Через пару секунд на лице легкая досада. — Не совсем. — Молчит секунд пять, потом ухмыляется. Пытается согнуть ногу в колене, показывает ей большой палец — дескать, молодец, калека! И весело произносит в пустую трубку: — Ну, если дорогу осилит идущий, едущему пасовать и вовсе не к лицу. — Смотрит на часы. — Сейчас — четырнадцать двадцать.

Через час жду. — Три секунды сосредоточенного молчания. Потом — пресекающим тоном: — Все объяснения в машине. Давай! — Трубка осторожно опускается на рычаг, легкое потягивание всем телом, довольная улыбка и бормотание: — Не будем строить иллюзий!

— Стоп, снято! Отлично, Олег!

Ай да Андрей Саныч! Ай да молодец! Кто ж сомневался, что он найдет выход! Конечно, они продолжают работать. Решено обыграть перелом Олеговой ноги и внести в сценарий некоторые изменения, не принципиальные. Перелом даже пошел на пользу, оттеняет характер — сильный, не сдающийся ни при каких обстоятельствах. А если учесть, что гипс настоящий, а не бутафорный, мужество актера и героя здесь неразделимы.

Конец съемочного дня смазал телефонный звонок.

— Слушаю! — Через пару минут режиссер бросил в трубку всего одно слово: — Понял. — Тут же набрал чей-то номер. — Миша, ты уже в курсе? — Бросил краткое: — Еду! — И быстро направился к выходу из павильона. Не попрощавшись ни с кем.

— Кажется, у нас серьезные неприятности, — пробормотала вересовская тень Анечка Гвоздева. И укоризненно посмотрела на Олега, как будто это он открыл ворота пришедшей беде.

Глава 6 Осень, 1992 год

— Борька, твою мать, на кой ляд здесь циклевка?

— Палыч поставил.

— Бабе своей пусть ставит! Хоть в углу, хоть на полати, а к машине с уважением надо. — Бригадир осторожно перекатил циклевочную машину в прихожую и подошел к рабочим: — Все, мужики, кончай перекур! Хозяин премию обещал, если завтра сдадим.

Глебов погасил в жестяной банке окурок и поднялся с пола. Деньги были нужны.