Когда забудешь, позвони

— Нет, спасибо, — повторила она. — Я не могу.

— Ну как знаешь, — разочарованно протянула Изотова. — Надумаешь — приезжай.

И хорошо, что не поехала! В девять позвонила из Стамбула Юлька и поздравила с наступающим.

— Рыжик, — обрадовалась Васса, — ты не могла мне сделать подарок лучше! Как у вас?

— Замечательно! Здесь плюс десять, только дождь. Васька уже во втором классе, отличник. Юра передает тебе привет. Мы все тебя очень любим!

Потом позвонила Лариса и тоже объяснилась в любви. В одиннадцать поздравила по телефону Стаська и обещала завтра заскочить. Васса грелась в признаниях и обещаниях, похваливая себя за мудрое решение остаться дома. А ровно в двенадцать раздался еще звонок. По телевизору громко били куранты, и поэтому она услышала его не сразу. А услышав, не поверила, что звонят в ее дверь. Но звонок дребезжал, не хотел угомониться и требовал впустить гостя. Хозяйка нашарила под столом тапочки и открыла дверь, задним умом сообразив, что не худо бы спросить, кто там.

Вначале кроме огромной охапки светлых роз она ничего не увидела. Потом заметила ноги в брюках, обутые в сверкающие черным глянцем туфли. Еще через пару секунд — руки. Смуглые, с белоснежными манжетами, выглядывающими из-под рукавов дубленки, сильные, вцепившиеся в острые шипы длинных стеблей, темнеющие загаром даже на зеленом фоне. Крупные лимонные головки, не стиснутые целлофаном, слегка качнулись, и знакомый голос робко произнес:

— С Новым годом!

Ранним новогодним утром, когда захмелевшая столица крепко спала, из двери однокомнатной квартиры вышел высокий загорелый мужчина в дубленой куртке, вызвал лифт и спустился на первый этаж. Сел в припаркованную рядом с домом машину и поехал на Казанский вокзал. Покупать два билета «СВ» на поезд «Москва.

Февраль, 2003 год

«20 февраля.

Судьба точно решила покуражиться! Погиб Женя Ленточкин, наш водитель. Двадцать семь лет, жена — в роддоме. Кошмар! Вересов ходит мрачнее тучи. Еще бы! По приметам — так впору всю группу распустить, а на картине поставить жирный крест. И если убийство Баркудина прошло по касательной, то от вчерашней трагедии не отвертеться. Женя — член съемочной группы. А как известно, смерть одного из нас — худшая примета для будущего фильма. Я уж не говорю о том, что парня безумно жаль. Веселый, безотказный, полный сил и жизни. Какая-то пьяная сволочь в джипе выехала на встречную полосу и врезалась в Женькину «семерку». Что за чудовищная несправедливость?!

Через три дня вылетаем в Симферополь — я, Самохин, Вересов, оператор Сима, продюсер, Анечка и директор Эдик Кривогоров. Остальные — поездом до Севастополя послезавтра. Могут оказаться на месте и раньше нас. Если погода будет нелетной, застрянем в аэропорту.

Я так радовалась возможности погреться на крымском солнышке, но что-то мне подсказывает; не радуйся. Не дай бог сработать поговорке: пришла беда — отворяй ворота. А они уже открыты, и беды не идут — валом валят».

Глава 10 Осень, 1993 год

— Оля?! — Борис не верил своим глазам. — Как вы меня нашли? И что вы здесь делаете?

— Может быть, впустите меня? Хотя бы на порог? — невозмутимо поинтересовалась она.

— Да, конечно, заходите!

Девушка вошла в прихожую и с ходу повторила:

— Так вам нужна помощница по хозяйству, Борис Андреич?

Деловитая, собранная Ольга ничем не напоминала ту беспечную кокетку, которая «стреляла» в него зелеными глазами год назад. Она похудела, черты лица стали резче, взгляд — серьезнее. Рыжие волны, хлеставшие его по щекам, собраны в тугой узел на затылке. Одета в узкие черные джинсы, серый свитер и клетчатый черно-белый пиджак. Красивая, строгая, не допускающая фривольностей. Резкая перемена удивляла, радовала глаз, вызывала уважение. Она очень повзрослела и, похоже, набралась ума-разума. Но как здесь оказалась и для чего?